Голова Ральфа была практически полностью отсечена от туловища, чудовищной силы удар перерубил ему хребет возле самого затылка, на уровне второго позвонка, и лишь тонкая полоска кожи ещё связывала голову с телом, не позволяя ей откатиться в сторону.
А его лицо! Глаза Платтера уже успели потускнеть, но оставались открытыми. Он словно бы смотрел на Дика, упрекал его. Рот Ральфа перекосило предсмертной судорогой, и эта сардоническая усмешка долго преследовала Ричарда в кошмарных снах.
Рядом с трупом Платтера, в кровавой луже, которую уже не успевал впитывать пёстрый ширазский ковёр, лежал старый кавалерийский палаш графа Уильяма. Тот самый, которым полковник Стэнфорд сражался в своём последнем бою, под яростным солнцем Афганистана.
Сам граф стоял прямо напротив жены, шагах в трёх, так, что мёртвое тело Ральфа оказалось между ними. Графа колотило крупной дрожью, руки его ходили ходуном, учащённое дыхание со свистом срывалось с перекошенных посиневших губ. Выражение лица графа Стэнфорда было ужасным, такими обычно рисуют страдающих в преисподней грешников или восставших из могил мертвецов. Глазами, которые показались Ричарду красными, – так вздулась сеть жилок на белках, – отец глядел прямо себе под ноги, на обезображенный труп человека, только что убитого им. Смотрел и не видел.
Им, кем же ещё! Это Ричард понял сразу, как понял и то, за какой грех поплатился жизнью его учитель. Какие тут сомнения, мизансцена, представшая перед глазами Ричарда, была предельно откровенна в своём чудовищном бесстыдстве…
Дик услышал слабый охающий стон, с трудом повернул голову, точно будучи не в силах оторваться от кошмарной картины. Шагах в пяти от трупа Ричард увидел старшего брата, прислонившегося спиной к стенке коридора. Лицо Питера было бледным, даже с чуть зеленоватым оттенком, глаза выпучены, словно у висельника в петле, отвисшая нижняя челюсть подёргивалась. Ноги, похоже, уже почти не держали его, подламывались в коленях.
И точно: Питер оттолкнулся от стены, сделал два неверных шага, упал на четвереньки. Его скулящее постанывание сменилось судорожными булькающими звуками – Питера рвало.
Да, план старшего сыночка несчастного графа реализовался более чем успешно! Только вот душевных сил, чтобы смотреть в упор на последствия, у Питера не хватало. Правда, не ожидал он столь впечатляющих последствий…
Странно, однако из трёх человек, находящихся сейчас рядом с трупом, лишь пятнадцатилетний юноша сохранял какую-то ясность мышления, адекватность поведения. Ричард Стэнфорд не упал в обморок, осознав то, что видит, не убежал стремглав, даже не закрыл от ужаса глаза. Только сердце ему точно ледяной рукой сжало да мгновения вдруг обрели странную заторможенность, замедленный ритм. Дик шагнул вперёд, к отцу, чтобы поддержать графа Уильяма, не дать ему свалиться на пол коридора, в лужу крови.
