И тут неторопливые размышления Ричарда были прерваны. От особняка вдруг донёсся отчаянный человеческий крик. Кричала женщина.
«Мать! – молнией промелькнуло в мозгу у Ричарда. – Боже милостивый, что стряслось?!» Он опрометью бросился к дому.
Крик меж тем повторился, теперь он напоминал вой смертельно раненного животного, слышался в нём такой леденящий ужас, что у Дика волосы встали дыбом. Безумный вопль оборвался на высокой ноте, перешёл в надсадный хрип, когда Ричард, не помня себя, нырнул в парадную дверь особняка.
Расталкивая перепуганных, недоумевающих слуг, он промчался по первому этажу, метнулся к лестнице, не чуя под собой ног, буквально взлетел наверх. Сердце Ричарда гулко колотилось о рёбра. Он миновал дверь своей комнаты, пробежал по коридору мимо кабинета графа Уильяма, свернул в правое крыло здания, где располагались комнаты леди Стэнфорд.
И остановился, точно наткнувшись с разбега на невидимую стену. Картина, открывшаяся взгляду Ричарда, была настолько чудовищна, что его мозг первые несколько секунд отказывался воспринять и осмыслить её.
Дверь в комнату матери была широко распахнута, Фатима стояла на пороге, ухватившись обеими руками за косяк и раскачиваясь, словно под порывами ураганного ветра. Волосы, обычно уложенные в аккуратную причёску, были распущены, они тяжёлой чёрной волной падали на короткую ночную рубашку. Ноги леди Стэнфорд были босы и чуть ли не до колен густо забрызганы чем-то багровым.
Ричард шагнул вперёд. Прямо в кровавую лужу, медленно растекающуюся по коридору. Что это? Что это перед ним? Обо что он сейчас чуть не споткнулся?!
«Из человека не может вытечь столько крови, – отстранённо, даже как-то холодно подумал Дик. – Великие Небеса, не может!..»
Прямо под ногами леди Стэнфорд лежал Ральф Платтер.
Изуродованный труп Ральфа Платтера. Его правая рука, отсечённая на уровне локтя, откатилась шага на два, к стенке коридора. Из обрубка плеча уже ничего не текло, даже не сочилось. Покойники, как известно, не кровоточат. Ральф был гол, лишь бёдра его опоясывала какая-то тряпка, густо пропитавшаяся кровью и жутко вонючим содержимым тонкого кишечника. В тряпке Ричард с ужасом узнал домашнее платье матери. Салатно-зелёное, Дику оно всегда очень нравилось…
Нижняя часть туловища мистера Платтера была вскрыта, точно на анатомическом муляже, сизовато-розовые кишки вывалились наружу. Смерть наступила не более пяти минут назад, узлы кишок ещё судорожно подрагивали.
