В конце концов, папа без особой охоты решил искать исцеление в том, что имелось под рукой, — в человеческой еде.
— Ну, это хоть их не убьет, — ворчал он, не испытывая, впрочем, особой уверенности.
Улумов сконструировали так, чтобы они ели пищу, произраставшую на Дэмоте, а также злаки и продукты животноводства, привезенные первыми улумами с родной дивианской планеты. Никто не ожидал, что им подойдет и земная пища. Взять, например, обычный земной виноград — сочная ягода, содержащая десятки биологических составляющих. Некоторые из этих составляющих практически универсальны — простые элементы Сахаров можно найти в любом звездном пространстве галактики, и улумам было легко их переварить. Но с другой стороны, тот же обычный виноград содержит целый лабораторный шкафчик специфических ферментов, белков, витаминов и прочих примочек виноградного семейства… все это было замечательно для людей, проживших три миллиарда лет бок о бок с виноградом. Но для обмена веществ улумов каждый фермент был чужеродным веществом с неизвестными пока отравляющими свойствами.
Неудивительно, что улумы не питались земной едой. Отщипнуть даже крохотный кусочек для них было бы сумасшествием. Конечно, за двадцать пять лет, что хомо сапы прожили на Дэмоте, какой-нибудь улум, которому море по колено, наверное, все же пробовал земную еду, но систематического изучения этого вопроса никто не проводил. Да и зачем было такое изучать? Если улумы могли съесть любой листочек и каждую былинку на планете, к чему пихать в них человеческие блюда вроде coq au vin[3] — проверить, не убьет ли их это?
Так дела обстояли до наступления чумы… а с ее наступлением весы склонились к «а почему бы и нет?» Если все улумы все равно перемрут, то вред от небольшой порции coq au vin уже не казался таким уж страшным по сравнению с призрачным шансом, что какой-нибудь земной химический элемент на самом деле принесет пользу.
Вот такой подход сходил за лечение под Большим шатром — пациентам на полном серьезе давали зернышко пшеницы или четвертинку малины как возможное лекарство. Ха-ха. Трясусь от смеха. Прямо-таки трудно сдержаться.
В конце концов, один улум едва не отправился на тот свет — так что ничего смешного: милый старичок, забившийся в конвульсиях после того, как съел крохотный кусочек морковки не больше обрезка ногтя. Старичок выжил, благодаря неотложным отсасываниям и откачиваниям, проведенным папой… Это был первый успех в спасении жертвы чумы от смерти. (Потом, три дня спустя, старичок все же умер, его диафрагма ослабла и опала. Папа пытался подключить его к искусственному легкому, чтобы поддержать хоть подобие дыхания, но у нас был всего один такой аппарат, а улумы уже проголосовали, что не желают поддерживать жизнь одного ценой ста двадцати других жизней. Мило это у них вышло — демократическая смерть.)
