Но когда Наль прошел из конторы в ворота, на всем громадном пространстве верфей, которое он мог рассмотреть, он не заметил ни одной деревянной стружки. Всюду сверкал и звучал металл. Остовы недостроенных кораблей стояли, как крепости. В руках рабочих блестели невиданные Налем инструменты. Гудели пневматические и паровые машины; быстро и сильно стучали молотки-автоматы. В раскрытые двери кузниц сверкало пламя; за ним шумели моторы и оглушительно ухал электрический молот. Сталь, медь, алюминий, железо и бронза господствовали на всем корабельном дворе. Времена, когда морские суда строились из дерева, давно прошли безвозвратно…
Наль показал свой пропуск, отметил время прихода и, по указанию формана, встал на второй этаж корабельной настилки крепить болты. Работа показалась нетрудной. Впереди него шел с малой сверлильной машиной китаец Цзен-Као, буравя в стальной броне круглые, как монеты, отверстия. Наль брал из ведра гайку за гайкой, накладывал на заготовленные заранее винты, крутил слегка пальцами, стараясь глубже поймать нарезку, и закреплял болт до отказа. Сзади него шел с пневматическим молотком заклепщик Ярцев. Движения его казались медлительными, даже ленивыми, но были настолько точны, что молоток в его руках не делал ни одного пустого удара. С другого конца настилки, на небольшом расстоянии друг от друга, работали скрепщик Иехири и маленький Яо. Впереди них с визгом плевалась стальными стружками большая пневматическая машина, на которой работали сразу двое: араб Сех-Абдулла и малаец Джаири. Оба были многосемейные, немолодые, работали сдельно и оттого, обливаясь потом и тяжело дыша, сверлили без отдыха, стараясь выгнать по лишнему гульдену на человека.
В обеденный перерыв к Ярцеву подошел, улыбаясь, форман Ваарт, болтливый хитрый голландец, с грузной фигурой и пышными представительными усами.
— Хочу скоро университет открывать, — пошутил он заискивающе (Ярцева он почему-то боялся и всегда немного заискивал). — Еще одного образованного прислали в бригаду. Среднюю школу кончил.
Ваарт показал в сторону Наля и рассмеялся, довольный своей остротой. Его самолюбию льстило, что он начальствует над людьми, которые по своему образованию могли быть правительственными чиновниками. Но он не любил и даже боялся таких «образованных», так как чувствовал в них конкурентов, способных всегда занять его место или даже продвинуться выше — в большие начальники. Эта боязнь, впрочем, не помешала ему намекнуть новому скрепщику довольно прозрачно, что на морской базе существует «хороший» обычай всю первую недельную получку тратить на подарок форману.
