— Жена моя любит заграничные вещи, — сказал он, посмеиваясь. И неожиданно строго добавил: — Хоть ты и образованный, но без формана далеко не ускачешь.
— Я сюда не на скачки пришел, а на работу, — ответил Наль, не переставая крепить болты.
Никаких «заграничных вещей» Ваарту он не купил, хотя товарищи предупреждали его, что босс будет мстить. Вместо того чтобы трусливо задабривать мастера взятками, юноша, с неожиданной смелостью и упорством начал против Ваарта борьбу, объединив вокруг себя всю бригаду. Момент для такой борьбы был удачный.
Ваарт отстраивал себе новый дом и, сокращая свои расходы, заставлял рабочих красть для него из корабельных мастерских различный строительный материал и даже отвинчивать электрические лампочки, освещавшие во время работы нижние этажи судов.
— На складах всякого добра много… Заменят, — говорил босс, добродушно посмеиваясь. И многозначительно добавлял: — Рабочему против капиталистов стесняться нечего!
Против этого безобразного воровства, снижавшего идею организованной классовой борьбы до мелкого жульничества, решительно восстал Наль.
— Босс, — сказал он как-то Ваарту, подходя к нему в обеденный перерыв и закуривая от его трубки, — если ты не оставишь Джаири и Яо в покое и будешь по-прежнему заставлять их отвинчивать для тебя лампочки и воровать краски, гвозди и инструменты, дело закончится для тебя невесело: сядешь в тюрьму.
Он выразительно звякнул обрывком якорной цепи, как будто желая напомнить мастеру звук кандалов, И сел рядом с Ярцевым.
Ваарт вначале настолько опешил, что не нашелся даже, что возразить, глядя на скрепщика немигающими тревожными глазами. Потом на висках его вздулись жилы, лицо покраснело, и босс разразился проклятьями и угрозами немедленно прогнать Наля к дьяволу.
— Не тарахти, босс. Цилиндры взорвутся, — произнес строго Ярцев, вставая и вертя в руках молоток.
Ваарт с испугом попятился: ему показалось, что клепальщик хочет его ударить. Рабочие захохотали, отпуская по адресу мастера нелестные замечания. Авторитет его за последние дни был подорван, туземцы перестали его бояться. Теперь Ваарт это чувствовал и, подавив гнев, постарался представить все дело шуткой…
Эта история сблизила Наля с «американцем». Симпатии юноши к умному, спокойному клепальщику, которого в мастерских звали то «дядей Самом», то «янки», возрастали день ото дня, но настоящая крепкая дружба началась лишь после того, как Наль впервые узнал, что его друг по национальности русский.
