красавицей. Но чувств к ней не было вообще никаких. Даже спортивного интереса.
- Ну, раньше ты был как-то поразговорчивее.
- Раньше не сейчас, - Александр вздохнул. - Но если тебе непременно нужно что-
то говорить, можешь рассказать чего-нибудь.
- Нет, ты сегодня какой-то не такой, - Лера покачала головой. - Тебя по голове не
били?
- Нет вроде, - Александр улыбнулся. - Чуть не притопили как котёнка, а так - всё
нормально. Ты давай, иди, а я позже подойду. Мне ещё подумать нужно. Кстати,
можешь для меня порцию заначить, чтобы не пришлось устраивать экспроприацию
на кухне, и доводить Клавсанну до инфаркта.
- До швабры её скорее доведёшь! - Фыркнула девочка, и поднялась на ноги, -
Только не влипай никуда.
- Oui mon general ! - Александр не вставая отсалютовал подруге, и дождавшись
когда она уйдёт, снова перевернулся на спину и закрыл глаза.
Старик не соврал, и память предыдущего владельца тела была в порядке, хотя и
лишена всякой эмоциональной окраски.
Родители выглядевшие словно на чёрно-белом снимке, их смерть от рук нацистов,
о которой Белов узнал только от друзей семьи. Пароход до Ленинграда, и долгих
пять лет бродяжничества по городам и весям России, всё выглядело достаточно
подробно, но спокойно, и бесцветно, будто перегоревший костёр.
Детский дом, в который попал Александр, находился на берегу Волги в старинной
усадьбе, не сохранившей имён владельцев, а лишь затейливую монограмму на
воротах. Зато сохранился большой парк, с пересохшими ныне фонтанами, и пруд
глубиной всего в метр.
Революция и гражданская война почти обошли стороной дворянское гнездо, и
когда сюда пришли новые хозяева, почти ничего не пришлось переделывать. В
правом крыле усадьбы находились комнаты воспитанников, а в левом, жили
воспитанницы. Воспитатели и работники дома обжили два флигеля стоявших чуть
в стороне, а директор жил в главном здании, занимая комнаты, где раньше жили
хозяева особняка.
Тёзка Александра попал в этот детский дом, после облавы на казанском вокзале.
Здесь одевали, кормили, и учили и если бы не группа юных подонков,
прихвативших власть при попустительстве воспитателей, жизнь можно было бы
назвать безоблачной.
Александр легко вскочил на ноги и оглянулся. Наблюдатели ему сейчас были
совсем не нужны.
Начав с лёгкой разминки, он постепенно вошёл в динамическую медитацию
'падающего листа'. На удивление, голова и тело довольно быстро
синхронизировались, и уже не было раздражающего вихляния конечностей и не
требовалось контролировать каждый миллиметр движения.
