– Она его не отпустит.
Ее голос был до странности монотонным, скучным, каким-то безжизненным. В нем не было пыла, всегда ассоциировавшегося у Сомертона со стариной Маркемом, даже когда тот послушно писал под диктовку письма или отвечал на приглашения. Эта Луиза была совершенно не похожа на того юношу. Она была его бледной копией, тенью, лишившейся не только плоти и волос, но и силы духа.
– Вам надо лежать, – тихо сказал граф.
– Оставаясь в своей комнате, я не имела возможности поговорить с вами.
– Хорошо. Что вы хотели бы обсудить?
Луиза расправила плечи. Движение далось ей явно с изрядным трудом.
– Я хотела бы обсудить свое будущее здесь с вами.
У Сомертона замерло сердце. Чтобы скрыть паралич, который распространялся от сердца вверх и уже затронул голосовые связки, он провел рукой по рукаву и некоторое время молча рассматривал гладкую высококачественную шерсть.
– В данный момент, мой дорогой Маркем… – проговорил он, когда голос к нему вернулся. – Кстати, вы не возражаете, если я пока буду называть вас Маркемом? Привык, знаете ли. Трудно перестроиться.
Луиза молча кивнула.
– Так вот, в данный момент, – продолжил он, – меня больше интересует ваше прошлое, чем будущее.
– Странно, что вы все не узнали раньше – вы с вашим расчетливым умом и ваши шпионы.
Сомертон пожал плечами:
– Было слишком много отвлекающих обстоятельств. К тому же мои люди являются слишком ценными и прекрасно обученными агентами, чтобы тратить их время на такую мелкую задачу, как идентификация личности.
Уголки рта Луизы дернулись. Граф мог побиться об заклад, что она высокомерно усмехнулась.
– Понимаю.
– Особенно когда решение проблемы сидит прямо передо мной. Скажите мне, Маркем… Луиза. Скажите четко и ясно. Кто вы и почему поступили ко мне на службу в мужском обличье?
Ну вот, самые главные слова произнесены. Сомертон затаил дыхание, ожидая ответа. Опасаясь его.
Луиза тряхнула головой:
– Это больше не имеет значения.
– Простите, не понял?
– Милорд, как вы узнали, где меня искать, в ночь, когда мы покинули Лондон?
Сомертон встал и подошел к окну.
– Я послал лакея следить за вами. Лондонские улицы небезопасны ночью, даже в феврале. Он видел, как вы ссорились у Арки Веллингтона с женщиной, которая потом запихнула вас в экипаж и отвезла в конюшни на Итон-сквер.
– Итон-сквер?
Граф обернулся:
– Вы не знали?
– Не знала. – Луиза судорожно сглотнула и опустила голову. – Что вы там видели?
– Когда я приехал, было уже поздно. Два часа ночи или около того. Я был занят другими делами, когда Джон пришел домой с этой информацией. – Он снова повернулся к окну и ухватился за штору, стараясь изгнать память о том, чем он занимался той ночью. Последнее отчаянное деяние его семейной жизни.
