– Луиза, – сказала она. – Меня зовут Луиза.
Граф замер, взявшись за зеленую дамастовую штору.
– Луиза, – повторил он.
Значит, ее зовут Луиза. Довольно распространенное имя. Он тысячи раз произносил его раньше, не ведая, что так зовут ее. Только она настоящая Луиза, женщина, для которой и было создано это имя.
Сомертон раздвинул шторы. Окно было плотно закрыто и даже немного запотело. Он приоткрыл окно и сразу почувствовал, как в комнату ворвался свежий весенний воздух. Откуда-то снизу раздался горестный вздох. Граф опустил глаза и увидел у своих ног маленького корги. Тот смотрел на него весьма самоуверенно.
– А фамилия у вас есть, Луиза?
– Нет.
– Понимаю. Думаю, слегка окрепнув, вы расскажете мне, каким образом оказались в моем доме четыре месяца назад в облике молодого человека – не могу не отметить, что ваша маскировка была весьма убедительной, – и что подтолкнуло вас к столь дерзкой эскападе. – Граф вернулся к кровати и склонился над ней. Его голос звучал нежнейшей лаской. – А когда вы наконец станете собой, возможно, мы обсудим, как вы сможете вернуть мне долг.
При дневном свете Луиза выглядела даже бледнее, чем раньше. Но она определенно не утратила способности краснеть.
– Хорошо, – сказала она.
– Вы доставили мне немало неприятностей, юная леди, а я никогда не позволяю себе ввязываться в неприятности, если не жду награды.
Луиза глядела на графа в упор своими огромными карими глазами – теперь они занимали пол-лица, – словно хотела пробиться сквозь непроницаемую маску к сумятице, царящей у него внутри.
Жива. Она жива. Слава богу, она будет жить. Граф ясно видел, что ее заострившиеся черты озарены искрой жизни, слабой, но отчетливой. Ему хотелось упасть на колени и возблагодарить Создателя, если, конечно, Бог станет слушать молитвы такого человека, как он.
– Вижу, мы поняли друг друга.
– Ваша милость, – проговорила Луиза, с трудом разлепив пересохшие губы, – не могли бы вы дать мне воды. Стакан должен стоять на столе.
Сомертон взял стакан и поднес к ее губам. Когда же выяснилось, что ей трудно поднять голову, он поддержал ее, пока она жадно глотала воду.
– Спасибо. – Луиза отвернулась и закрыла глаза.
Граф поставил стакан, взял трость и направился к двери.
– Не за что, – сказал он и вышел.
