Ноги налились тяжестью. Ее тело, казалось, перестало вырабатывать энергию. У Луизы совершенно не было сил. Она не могла противостоять напору мисс Динглби.
– Пойдем. – Голос гувернантки звучал у нее в голове. – Ты должна отдохнуть, дорогая. Ты очень устала. Слишком многое на тебя свалилось. Пойдем, я отведу тебя в безопасное место.
Луиза очень хотела отказаться. Некий внутренний голос твердил ей: не ходи! сопротивляйся! беги! Но ничего не добился. Голова болела так сильно, что больно было даже моргать. Ноги стали тяжелыми – на то, чтобы переставлять их, уходили все силы.
Сильные руки мисс Динглби поддерживали ее.
– Вот так, дорогая. Скоро все будет хорошо.
…Луиза пришла в себя среди ночи. Пахло лошадьми. Издалека послышался голос Эмили, говорившей по-немецки.
Она лежала на соломенном тюфяке. Голова болела. Тошнило.
Она приподнялась на локтях, и ее вырвало. В последнее время она почти ничего не ела, но в желудке, как выяснилось, все же что-то было. Все тело покрылось по€том, из глаз потекли слезы.
Когда наконец позывы к рвоте прекратились, Луиза без сил рухнула на тюфяк.
Где-то вдали прозвучал выстрел. Завибрировал деревянный пол.
С неимоверным усилием Луиза подняла голову.
– Эмили, – прошептала она.
Интересно, ей показалось или она действительно услышала голос Эмили, что-то выкрикивающий на немецком языке? Но ведь Эмили, кажется, умерла.
Нет, Эмили жива. Ее взяли в плен. Так сказала мисс Динглби.
Мисс Динглби? Что она кричит? И почему командует? И еще слышны другие голоса. Мужские. Как много голосов!..
Луиза снова приподнялась на руках и проползла немного вперед, к полоске света, видневшейся на стене. Свет, кажется, льется из приоткрытой двери. Или нет?
Что-то происходит. Голоса стали громче. Луиза подползла к двери и осторожно выглянула.
Свет резал глаза, и она прищурилась. Похоже, это какой-то чердак. Двое мужчин волокут третьего. Снова послышался громкий голос Эмили. На этот раз она говорила по-английски.
«Эмили», – прошептала Луиза, но не услышала собственного голоса.
Снова вернулась тошнота, но Луиза была слишком слаба, да и желудок уже опустел. Господи, как болит голова! Надо немного поспать.
Второй раз Луиза проснулась, когда ее подхватили сильные руки. На чердаке было темно.
– Ну, вот и ты, дружок, – проговорил низкий голос, хриплый и очень знакомый.
Сухие губы Луизы шевельнулись:
– Сомертон?
– Что тут произошло, Маркем? Почему ты валяешься в таком свинарнике?
Руки, державшие Луизу, были сильными и надежными. Она слегка расслабилась и уткнулась лицом в мягкую шерсть жилета. Ее куда-то понесли. В неизвестность.
