– Да? Что случилось?
– Вам принесли записку, сэр. Минут десять назад. – Это был Джон, новый лакей, кузен Аннабел, – великан с прямыми каштановыми волосами и простым бесхитростным лицом. За три недели, которые он проработал в доме, Луиза так и не решила, каков этот человек – беспросветно глупый или необычайно хитрый. В руке он держал сложенный листок бумаги.
– Спасибо. – Она постаралась вести себя прилично и не выхватывать записку у него из рук.
Джон продолжал стоять перед ней, опустив руки, пока она разворачивала бумагу. Его физиономия ничего не выражала.
– Ты ждешь ответа? – резко спросила она.
– Нет.
Луиза быстро прочитала поспешно написанную строку:
«Встречаемся у Арки Веллингтона. Поторопись. Д.».
Темная клякса испачкала нижний левый угол записки – как раз под буквой «Д».
– Маркем?
Резкий окрик графа Сомертона заставил Луизу подпрыгнуть. Дрожащими руками она кое-как сложила листок, убрала его в карман и обернулась на голос:
– Да, сэр?
Граф стоял на ступеньках лестницы. В темноте холла он был еще больше похож на Цезаря, чем за столом в кабинете. На его лице читалось величайшее негодование, но Луиза почувствовала, что это не гнев, а горе.
– Что-то случилось? – спросил он.
– Нет, сэр. Просто я получил записку от тетушки.
– Она в опасности?
Луиза уже открыла рот, чтобы сказать «нет», но в последний момент передумала:
– Боюсь, что да, сэр. Мое присутствие необходимо немедленно.
Граф махнул рукой:
– Тогда поезжайте. Джон, немедленно найдите извозчика для мистера Маркема и позаботьтесь, чтобы ему заплатили за работу. Вы желаете, чтобы Джон сопровождал вас, мистер Маркем?
Он произнес эти слова резким, почти грубым голосом, но эта неожиданная забота едва не сломила Луизу, охваченную страхом, измученную неизвестностью, промерзшую до костей. Она с трудом проглотила комок в горле и только после этого смогла заговорить:
– В этом нет необходимости, сэр. Спасибо.
– Не стоит благодарности, – поморщился граф и возобновил свой путь в направлении кабинета. – Просто у меня нет времени разбираться с визитами констеблей, вот и все.
Поздним вечером в феврале площадь Гайд-Парк-корнер обычно бывает пустой: здесь появляется только случайный извозчик или припозднившийся бизнесмен, возвращающийся к семье в Кенсингтон. Но сейчас она бурлила активностью: множество лошадей, экипажей и констеблей. Повсюду сновали люди, слышались крики.
– Здесь что-то случилось, – сказал кучер безразличным тоном многоопытного лондонского извозчика и остановил кеб на углу Грин-парк. – Дальше проехать нельзя.
