Орденоносец вставляет изрядно помятую сигарету в рот; прикуривает. Пускает дым в вытянувшееся лицо Ивана. Распаляется:
— Мы чего хотим? Не брать чужого. Больше нам ничего не надо. Но нашего не трожь. А тронешь — убьем. В порошок сотрем… Так я говорю, Бондаренко? Верно, Бочаров?
Бочаров и Бондаренко согласно кивают, достают следующую бутылку. Иван осторожно пятится.
— Нет, парень, ты погоди! Ты чего хотел? Ивана окликает Коля:
— Чего ты там застрял, Ваня? Послушай, тут Генка про лагерь рассказывает.
— А ты, сопляк, молчи! — пресекает Колю орденоносец. — Такие, как ты, Родину за трояк продают.
Он наступает на Колю. Задевает Эныча.
— Ты, парень, не нюхал пороха. А я…
— Головка ты от ДЯДЬКА, — говорит Эныч.
Орденоносец куда-то пропадает. Бочаров и Бондаренко растеряно крутят головами. Потом пожимают плечами и пьют. Гена икает. Иван надевает фуражку и отправляется просить сигарету у другой компании. Коля обращается к икающему Гене:
— Ну что? Решил? Пойдем к твоей бабе?
— К бабе-то? — переспрашивает Гена.
— Ну да. Ты у нее денег попросишь.
— А-а, — говорит Гена. — Ну да. Ик. Денег. Возвращается, дымя сигаретой, Иван.
— Дерьмовый народ пошел. Сигарету не выпросишь. Прямо негры какие-то. Был я в столице в позапрошлом году. Там эти обезьяны по улицам так и шастают. Подошел к одному. Дай, говорю, закурить. Он сосет свою заграничную сигаретину, башкой черномазой вертит. Вроде не понимает. Губища развесил. Так и хочется врезать. А нельзя. А москвичи мне рассказывали, что эти самые негритосы чемоданами отравленную жвачку привозят и ночами по всей Москве разбрасывают. А мы после этого СПИДом болеем. А в гостиницах для них, для негритосов тех же, наши смачные молодые телки проститутками пашут. Они под видом ДНД туда идут. Обезьяны с ними валютой расплачиваются, а у телок ее администрация забирает. Вот так-то.
Иван с удовольствием затягивается, пускает кольца.
— Ну, — говорит Эн Энович, разглядывая рваный носок, — пить будем?
Толкает Гену.
— Кончай икать-то.
— Да, Генка. Бабца-то твоя, видать, заждалась. Места себе не находит, — улыбается Коля. — Рванули, что ли?
— Рванули.
Гена берет пиджак, чемодан. Коля подтягивает штаны. Эныч пошевеливает торчащим из носка большим пальцем. Иван отбрасывает окурок.
— А ты куда? — спрашивает Коля. — С нами, что ли, собрался? Тогда пятерку готовь.
— Да нет. Я так. Провожу вас маленько. Мне по пути.
Все четверо направляются в сторону автозаправочной станции. Проходя мимо беседующих Бочарова и Бондаренко, слышат:
