Ценой неимоверных усилий Елизавета заставила себя успокоиться.
– Робин, прости меня, – прошептала она, ложась на спину и упираясь глазами в потолок.
– Скажи, ну чем я могу тебе помочь? – спросил он, беря ее за руку.
– Если бы я знала! – в отчаянии воскликнула Елизавета, и слезы хлынули снова.
– А ты советовалась со своими докторами?
– Нет!
– Стоило бы. Я всегда готов тебя выслушать, но я не врач.
Она вцепилась в его руки:
– Робин, ты для меня лучшее лекарство. Ни один врач не сделает для меня того, что делаешь ты. Только ты и можешь мне помочь. Прошу тебя, будь терпелив. Можешь не сомневаться, я одолею свои страхи. Просто мне нужно побольше времени. Если ты рассердишься на меня за мою неудачу, я этого не выдержу!
Роберт обнял ее.
– Разве я могу на тебя сердиться? – ласково спросил он, стараясь не выдать своих тревог. – Я готов ждать, сколько понадобится… пока есть надежда, что однажды ты станешь моей.
– Я уже твоя. И очень хочу всецело быть твоей. Я очень этого хочу.
Роберт обнял ее крепче; в его сердце вновь появилась надежда.
Роберт разыскал епископа де Квадру. Он собирался предложить испанцу сделку, которая претила ему самому. Но он был готов поступиться своими убеждениями, только бы добиться главной цели – жениться на Елизавете.
– Господин епископ, вас считают мудрым человеком, – начал Роберт, надеясь, что лесть облегчит ему дальнейший разговор.
– Если я смогу быть чем-то полезен вашей светлости… – опасливо покосившись на него, пробормотал де Квадра.
– Еще как можете, если употребите ваш дипломатический талант и убедите короля Филиппа поддержать мой брак с Елизаветой. Полагаю, вам обоим будут по душе преимущества моего союза с королевой.
– Преимущества… для кого? – осторожно улыбнулся де Квадра.
– Для наших государств. – Роберт с трудом подавил желание хорошенько встряхнуть грузного испанца.
– Позвольте спросить, какая может быть польза моему государю от вашего брака с королевой?
– Прежде всего, его величеству будет гарантирован союз с Англией и поддержка вашего покорного слуги, – объявил Роберт. – Передайте королю, что я… заблуждался по части религии. Я начинаю подумывать о возвращении в католическую веру.
Глаза епископа вспыхнули, однако де Квадра не торопился радоваться. Он действительно был человеком весьма неглупым и расчетливым. И сейчас перво-наперво спросил себя: можно ли считать слова Роберта искренними. Или переход в католичество для Дадли просто средство достичь желанной цели?
