– Я ничего не могла с собой поделать, – всхлипнула Елизавета. – Я испугалась. Когда ты ко мне прижался, я увидела… смерть во всех ее ужасных обличьях. Глаза мои, ну скажи мне, что я не сошла с ума!
– С ума ты не сошла. Вот только откуда такая жестокость ко мне?
Роберт заставил себя сесть и потянулся к своей одежде.
– Робин, я не могла… не хотела быть с тобой жестокой. Они вдруг появились у меня перед глазами… эти ужасные лица с мертвыми глазами. И кровь…
Елизавета разрыдалась.
Роберт глотнул воздуха. Потом еще. Положил руку ей на плечо. Нет, она не играла.
Он ощущал свою полную беспомощность. Не представлял, как и чем помочь этой горько рыдающей женщине, что лежала возле него. Женщине, которую он жаждал по многим причинам. И любовь была лишь частью его вожделений, хотя и значительной частью. Но, помимо любви, он должен защититься от своих врагов. Показать им, что он не любимчик королевы, годный лишь для забав. Он должен подняться выше, на такую высоту, куда уже не дотянутся их руки. Королевская корона находилась совсем близко. Он потратил годы на терпеливое ожидание, веря, что терпение вознаграждается. Оставалось всего одно препятствие. Когда-то и оно казалось Роберту легко преодолимым. Однако страхи Елизаветы, похоже, коренились настолько глубоко, что едва ли найдется мужчина, способный с ними справиться. Роберт все отчетливее начинал это понимать.
Рано или поздно Елизавета станет его женой. Он в этом не сомневался. Их слишком многое связывало, и ни один претендент на руку королевы, каким бы смелым и пылким он ни был, не смог бы заменить собой Роберта. Так ему казалось вплоть до сегодняшней ночи. После неудавшегося соития Роберт впервые задумался о том, что его будущее может лежать в другой плоскости, особенно если он хотел продолжить свой род. Что, если Елизавета вообще не намерена рожать? Если ему не суждено стать отцом принцев, тогда он хотя бы произведет на свет сыновей, которые унаследуют его имя и богатство. Но как это сделать? Он продолжал любить Елизавету. Он знал, какой ревнивой она бывает. Если он рискнет любезничать с кем-то из придворных дам, это может стоить ему должности и немалой доли богатств.
Все эти мысли проносились в голове Роберта, пока он сидел возле Елизаветы. Она по-прежнему плакала и не могла успокоиться. Роберт осторожно убрал руку с ее плеча. Ему показалось, что она даже не заметила, но Елизавета, конечно же, заметила. Просто ей было не остановить поток слез. Они лились и лились, возникая словно из бездонного колодца. Королеву одолевала душевная боль и чувство вины. Она злилась на себя, что до сих пор не может справиться со страхами отроческой поры. Но куда хуже было то, что из-за них она доставляла страдания любимому мужчине. Давно ей не было так тошно, как сейчас.
