Что свело нас вместе? Думаю, отчасти сыграли определенную роль противоположности наших характеров. Ким представлял собой тихого мятежника, а я был весьма обычным мальчиком, который энергично участвовал в школьной жизни. Меня постепенно заинтриговал человек, который, казалось, отвергает многое из того, что сам я машинально приемлю, но который при этом не является отщепенцем. Что он, со своей стороны, разглядел во мне, я не знаю. Возможно, обнаружил некий полезный резонатор для своих развивающихся взглядов. Может быть, я ему просто понравился. Хотя Ким и не был моим самым близким другом в школе, я, несомненно, выделял его среди других. Я бы, наверное, удивился, если бы тогда мне сказали, что наша дружба продлится еще треть столетия; и еще больше — тому, что однажды напишу об этом книгу.
Ким перешел в Тринити-колледж Кембриджского университета осенью 1929 года, в то время как я в последний год учебы возвратился в Вестминстер. В мае после продолжительной болезни умер мой отец, и семья уехала из Сомерсета, чтобы вернуться в район Лондона. Правда, у нас потом еще два года не было постоянного дома. Ким, в отличие от большинства своих школьных современников, не собирался повторно посещать Вестминстер после того, как оставил его. Однако мы встретились на Рождество 1929 года и запланировали поездку на континент после окончания летнего семестра. На пасхальные каникулы 1930 года мы не встретились (Ким отправился в Венгрию) и в дальнейшем договаривались обо всем в письмах, потому что в следующий раз я увидел Филби лишь в начале августа. Это произошло в Нанси, в Восточной Франции. Я, однако, припоминаю, что, прежде чем Ким уехал из Англии, мой дядя, A.A. Милн, который после смерти отца взял мою семью под свое крыло, пригласил его на обед. Ему хотелось лучше изучить друга своего племянника. Очевидно, Ким прошел эту проверку.
Это была первая из трех поездок на континент, которые я совершил с Кимом Филби в период между августом 1930 года и апрелем 1933 года. Впоследствии предполагалось, что как раз в одной из таких поездок и произошла его вербовка советской разведкой или, по крайней мере, были налажены какие-то предварительные контакты. Вот почему я и описываю наши путешествия достаточно подробно.
Никогда прежде я за границу не выезжал и в этом смысле был совершенным новичком. Моя мать, которая за всю свою долгую жизнь ни разу не покидала пределы Великобритании и не доверяла иностранцам, решила, что мне нужно хотя бы в первый день обеспечить некоторую изоляцию. Она купила мне билет первого класса до Нанси (на моей памяти это единственный раз, когда я за собственный счет путешествовал первым классом по железной дороге, по морю или по воздуху). Таким образом, я с полным комфортом прибыл в Нанси — к немалому удивлению небритого Кима, встречавшего меня на станции.
