Стоя по ту сторону гроба, напротив того, за кем она так пристально наблюдала, Элоиза простерла руки над трупом, как простирает их священник за обедней над приготовляемыми святыми Дарами. Она сурово взглянула на графа и проговорила:
— Если б мертвые могли говорить, как ты думаешь, Джон, что сказал бы он про нас с тобой?
— Ах, мадам! — произнес граф Джон, дрожа, как осиновый лист. — Что это?
Элоиза сняла с покойника мой платок. Ужасная вещь все еще была там!
— Он был ласков со мной, — сказала она, пытливо вглядываясь в бездыханное лицо. — Он старался всячески угодить мне. — Она погладила лицо покойник и опять взглянула на графа. — Но вот, Джон, явился ты, а тебя он любил больше всех. Как же ты-то служил ему, мой милый паренек?.. О, Спаситель! — воскликнула она, поднимая свои взоры к небесам. — О, Спаситель, если б мертвые могли говорить!
Но и Джон мог говорить не больше мертвого: за него ответил король Ричард.
— Мадам! — начал он. — Мертвый уже сказал свое слово, и я ему ответил. Мне кажется, священный долг короля — быть посредником между Богом и людьми. Пусть же никто больше ничего не говорит: все уже сказано!
— Нет, Ричард, нет! — перебила его Элоиза. — Сказано не все. Как верно то, что я живу в терзаниях, так же верно, что ты будешь каяться, если не выслушаешь меня теперь.
— Мадам! — возразил король. — Я вас не стану слушать; я требую, чтоб вы молчали. Если за мной есть на это право, я даже повелеваю вам молчать, Я знаю что наделал.
— Нет, вы ничего не знаете! проговорила она и задрожала. — Вы — дурак!
— Может быть, — сказал король Ричард, слегка пожимая плечами. — Но в Фонтевро я все-таки король.
Граф де Мортен начал мотать головой туда и сюда и дергать застежку своей шапочки.
— Воздуху мне! Воздуху! — тяжело дыша, воскликнул он, — Я задыхаюсь!
Его вынесли из церкви, отвезли домой и там пустили ему кровь.
— Еще раз спрашиваю я тебя, король Ричард; хочешь ли ты слышать правду от меня? — крикнула мадам Элоиза.
Король яростно обернулся к ней и промолвил:
— Мадам! Я ровно ничего не желаю от вас слышать. Моя цель — принять святой Крест здесь, в этой самой церкви, и отправиться служить Господу нашему как можно скорее. Поэтому я убедительно прошу вас уехать отсюда и, если у вас еще хватит времени, озаботиться о своем душевном здравии, как я забочусь о своем собственном и о здравии всего моего королевства.
Элоиза залилась слезами, изнеможенная всеми этими ужасами.
— О, Ричард! — промолвила она, — Прости мне мои прегрешения. Я так несчастна!..
