Якубовский несколько озадаченно посмотрел на Корабельникова: что он хочет сказать? Пожав плечами, Глеб Илларионович ответил:
— Этим-то, мы, конечно, интересовались. Да корнет уверяет, что ехал один. Ты, Володя, хочешь что-то сказать?
Корабельников ответил не сразу. Все же Катя имела какое-то отношение к происшествию. И хотя она для него была вне всяких подозрений, не известно, как на это посмотрят товарищи. Однако быстро, овладев собой, он поведал историю Катиного родственника.
— Вчера в Нарышкинскую больницу положили бывшего московского лицеиста Дмитрия Ягал-Плещеева. В больницу его отвезла двоюродная сестра, моя знакомая Катя Коржавина. Она рассказала, что к ним неожиданно пришел кузен. Что-то пытался сообщить… Говорил сбивчиво и путано, никто ничего не понял. С болезненной настойчивостью повторял одни и те же слова…
Все внимательно слушали рассказ Корабельникова. Якубовский спросил:
— И какие именно слова она запомнила?
— «Брянский вокзал», «Куб», «Извольте замолчать».
— Больше ничего?
— Как будто все.
— Почему Катя Коржавина посчитала нужным сообщить тебе о своем кузене? Она что-то заподозрила неладное?
— Нет, просто так.
— Эта девушка знает, где ты работаешь?
— Этого я ей не говорил. Ей известно, что я большевик, — мы с ней о революции часто беседовали… А поделилась она со мной только потому, что очень уж была потрясена его болезнью, хотела ему чем-то помочь. Катя добрая, отзывчивая, на ложь и хитрость не способна…
— Да, что-либо подозрительное в ее поведении усмотреть трудно, — в раздумье произнес Якубовский. — Она кто, гимназистка?
— Да. Отец ее был военным инженером. Недавно умер. Живет Катя с матерью в Афанасьевском переулке. Лицеист — ее родственник по материнской линии.
Якубовский пробарабанил пальцами по столу, свернул папиросу, подошел к окну и закурил, выпуская дым в открытую форточку.
Невзрачный, щуплый Якубовский внешне казался сугубо штатским человеком. Однако ему доводилось бывать в таких переделках, какие редко выпадают на чью-либо долю. В бытность свою боевиком Якубовский выполнял предельно рискованные задания партии. Перевозил через границу оружие для боевых дружин, дрался на баррикадах, был приговорен царским судом к смертной казни, которую ему заменили пожизненной каторгой, бежал из ссылки не на запад, а на восток, колесил по Австралии, оттуда перебрался в Америку, в апреле семнадцатого года в числе первых политэмигрантов возвратился в Россию, в бурлящий Питер. В Октябрьские дни Якубовский командовал красногвардейским отрядом…
