– Ингрид… – Я присела на стул и усилием воли разжала кулаки. Мир изменять? Глобально? Я и локально справиться не могу. – Если Тисса не… больна, то почему она могла не прийти?
Моя старшая фрейлина, устроившись за столом, наводила порядок среди письменных приборов. Чернильница. Перья. Ножи для перьев. Песок. Графитовая доска с серебряной рамкой, в которую следовало заправлять листы. Сами листы.
– Не знаю. – Пожатие плечами: какая разница.
Не понимаю я их. Ингрид ведь способна испытывать сочувствие. И любить. И вчера она вполне искренне наряжала Тиссу, а сегодня даже не поинтересовалась, что с ней.
И я не лучше.
Реформаторша фигова.
– Возможно, – примиряющим тоном сказала Ингрид, – она в чем-то провинилась и наказана. Это тоже случается. Иза, гувернантка знает, что делает.
Пускай. Но я должна убедиться, что с девочкой все в порядке.
Леди Льялл – волчица в саржевом платье. Серый цвет. Узкий кринолин. Она, как и многие другие, верна старой моде. Два ряда пуговиц по лифу линией Маннергейма.>{6} И жесткий воротничок, подпирающий подбородок. Голова запрокинута, отчего кажется, что леди Льялл смотрит свысока.
Возможно, что смотрит.
Ее волосы тщательно уложены, и ни один локон не выбивается из прически. Мне она напоминает ведьму. А я ей?
– Ваша светлость. – Холодный тон и реверанс на сладкое. – Бесконечно рада видеть вас. И к вящему моему сожалению, вынуждена признать, что ваш визит более чем своевременен.
Сержанта она предпочитает не заметить.
Многие так поступают. По-моему, он только рад, и мои попытки наладить общение Сержант пресекает вежливо, но однозначно. Он лишь охрана.
Пусть так, если охота.
– Могу я узнать, что с Тиссой? – Я смотрю леди Льялл в глаза.
Я знаю, что здесь это не принято, но сейчас нашей светлости плевать на глубины этикета.
– Это крайне досадное происшествие, которое опечалило меня до глубины души. Со всей скорбью вынуждена признать, что я не справляюсь со своими обязанностями. Прошу вас уделить мне несколько минут вашего драгоценного времени. Боюсь, предстоящая беседа будет нелегкой.
В классной комнате царил ужасающий порядок.
Два стола. Два стула. Две доски. Два мольберта. Книги на полках выстроены по ранжиру. Ковровые дорожки параллельны друг другу. И лишь инструмент, с виду напоминающий пианино, нарушает строгую симметрию. Впрочем, на блестящей его поверхности ни пылинки.
– Присаживайтесь, ваша светлость, – любезно предлагает леди Льялл.
Куда?
За стол. Словно я ученица… ученица, пусть учителя у меня другие. И не слишком усердная, надо признать. Мне скучно запоминать, чем отличается ложка для икры от ложечки для мороженого.
