С той поры минуло пять дней. Лири прижилась в моей пещере, таская за рога и хвосты разноцветных нянек, отрабатывающих кормежку. Я тихой сапой, правда, особо не наглея, приволакивал ей из лавок немудреные игрушки и строил планы по передаче девочки нормальным людям. Что бы ни говорили, но со мной она забудет человеческую речь… Ладно бы только речь. Не могу я заменить ребенку воспитателя и отца с матерью, как бы этого ни хотелось. Да, я кормлю и одеваю ее, каждый вечер купаю и потакаю капризам, но роль Маугли не для Лирии.
— Сяка! — донеслось снизу. — Иго-иго!
Скосив глаза, я посмотрел туда, куда указывал маленький пальчик довольной наездницы. На проселочной дороге в просвете между деревьев разворачивалась знакомая до боли в сердце картина погони. Прижав к себе драгоценную ношу и активировав щит, я заложил вираж, пролетев в сотне метров над головами всадников.
Черт! Не может быть! Второй заход не оставил от сомнений камня на камне. На одной из лошадей, прижавшись к конской гриве, облаченная в простенькое платье служанки скакала Лилина…
ЭЙСА ПЯТАЯ,
в которой утверждается, что цена короны — смерть
— Так вы отказываетесь, ваше магичество? — Хрустнув костяшками рук и глумливо усмехнувшись, спросил пожилого мага широкоплечий наемник с грубым, будто вытесанным из дерева лицом.
— Парт, ты же знаешь, я маленькими девочками не интересуюсь. Для этих дел есть ты.
— Ты всегда был чистоплюем, Дрон. — Наградив связанных пленниц похотливым взглядом и расплывшись в скабрезной улыбке, хохотнул Парт. — За это я тебя, гада, и люблю. Мне ведь больше достается! Юные леди, вы не прочь повеселиться и скрасить жизнь старому ветерану? Вам понравится, слово даю, будет что на том свете вспомнить.
Запрокинув голову, наемник счастливо заржал.
— Правая или левая? — Остановившись возле дерева с привязанными к нему дрожащими девушками, Парт задумчиво почесал уродливый шрам на подбородке. — Тяжелый выбор.
Нападавшие смогли захватить двух служанок невесты маркиза. Старшей из них было лет восемнадцать, младшей — годков четырнадцать или пятнадцать. Обе светленькие, длинноволосые и ухоженные. К тому же служаночки были на диво хороши собой — фигуристые (даже младшая), чистокожие и гладкотелые. Если бы не трагические обстоятельства, девушки могли бы избежать пленения и сбежать вместе с хозяйкой, но каурая кобыла младшей пленницы угодила в кроличью нору, вырытую рядом с дорогой, и сломала ногу, а лошадь второй поймала арбалетный болт. В обоих случаях всадницы вылетели из седел и только чудом остались в живых. Впрочем, ненадолго. Озлобленные наемники, потерявшие в скоротечной схватке почти весь отряд, связали девушек и заставили смотреть на то, как маг пытает раненых гвардейцев, чьи плечи были испещрены магическими татуировками. Рунная вязь не давала ратникам возможности выболтать информацию, но красный браслет на запястье палача позволил магу обойти некоторые ограничения. После кровавого допроса чародей кивнул подельникам на распростертые тела и провел ребром ладони по шее. Утратив интерес к постанывающим жертвам, он долго рассматривал младшую пленницу, сравнивая ее с маленьким портретом юной баронессы, который был нарисован на лакированной деревянной дощечке.
