Сандро послушно уселся на стул и молча смотрел на Милену, давая ей собраться с мыслями. Наконец, сделав несколько глубоких вдохов, Милена начала:
– Я ведь уже говорила тебе, что замужем. Стас… Мы знакомы с детства. В самом прямом смысле на соседних горшках сидели. За одной партой с первого класса. Мы всегда были вместе. Иногда мне кажется, что я любила его всегда… – Милена услышала, как скрипнули зубы Сандро, и увидела, как напряглось обнаженное по пояс тело, но мужчина молчал. – Еще в детстве решила, что мы поженимся, что он и есть моя единственная судьба… Смешно, правда? Но как бы то ни было, почти всю свою сознательную жизнь я была влюблена в одного человека, связывала с ним все свои планы и только с ним видела своё будущее. Стас был для меня всем… Даже не так. Мы оба были всем друг для друга. Стас всегда прежде всего был моим лучшим другом, до предела близким человеком. Мы никогда ничего не скрывали друг от друга, даже если было что-то неприятное. Я была почти счастлива с ним. Единственное, чего не хватало мне в наших отношениях – это страсти, безумного влечения. Когда мы поженились сразу после школы, я была на седьмом небе от радости и счастья. Мы были близки, но это всегда была моя инициатива. Стас никогда не настаивал на нашей близости, хотя всегда был безумно нежным и заботливым со мной. Мы говорили об этом, но он и сам ничего не мог мне объяснить. А я была рада и тому, что было. Потом…
Милена дернулась и провела по лицу руками.
– Потом он устроился работать в модельное агентство и встретил Кирилла. Стас… Он рассказал мне сразу же, как только осознал, что с ним творится. Мы никогда не лгали друг другу. Он влюбился в Кирилла сразу же, с первого взгляда. И это убивало его так же сильно, как и меня. И я повела себя, как распоследняя дрянь и эгоистка. Орала, устраивала жуткие скандалы, требовала, чтобы он занимался со мной любовью и даже и не думал видеться с Кириллом. Стас ушёл из того агентства. Я таскала его по врачам, подвергала всяким унизительным анализам и обследованиям. Я решила для себя, что чувства Стаса к Кириллу – это какая-то мерзкая болезнь и её следует лечить. Стас никогда не возражал, не спорил со мной. Просто подчинялся. И я ведь видела, как он гаснет у меня на глазах, словно жизнь по капле покидает его. Но все равно не могла остановиться, отпустить. Я считала его только своим и была уверена, что это дает мне право на подобное. А Стас просто задыхался под этим всем. Под чувством вины за то, что не смог стать тем, кем я хотела, кем хотела его мать, да все вокруг. А я вместо того, чтобы поддерживать и помогать ему справляться, еще глубже его втаптывала. Упивалась своей ролью пострадавшей, еще больше раздувая его чувство вины.
