Задремал я только под утро, и то тут же начала сниться всякая хрень. В половине седьмого, понимая, что уснуть больше не удастся, отправился под душ, приводить тело и мысли в порядок. Отдыхая в 'Летцах', я не прекращал утренние пробежки, которые возобновил в этом году с наступлением тепла. Как уже упоминал, привез сюда трико и кеды. В Переделкино я совмещал пробежки с купанием в Сетуни, ну а тут, тоже буквально в двух шагах, плескалось шикарное озеро. Чистейшая вода так и манила, неудивительно, что я с удовольствием окунался каждое утро, не обращая внимания на то, что уже в пяти метрах от пологого берега температура воды резко понижалась, вероятно, благодаря подземным родникам.
В этот раз, несмотря на бессонную ночь, решил не изменять своим привычкам. Но не успел вернуться с утренней пробежки, как в моем номере затрезвонил телефон.
- Сергей Андреевич, это Машеров, - раздался усталый голос на том конце провода. - Я ознакомился с вашей рукописью, и хотел бы с вами встретиться.
- Я не против. Где и когда?
- Можете прямо сейчас подойти в мой номер?
- В ваш домик, вы имели ввиду? А может быть, где-нибудь на природе? Честно говоря, не уверен, что наша беседа не станет достоянием посторонних.
- Вон вы о чем... Хорошо, подходите на берег озера, помните, там слева, где аллея поворачивает, лавочка? Она обычно пустует, вот там и пообщаемся. Встречаемся через десять минут.
- Только рукопись захватите, не оставляйте ее без присмотра.
- Это само собой.
Ну что ж, значит, настало время предъявлять вещдоки из будущего. На случай, если Машеров еще сомневается, то гаджеты, паспорт и деньги помогут его убедить. Особенно гаджеты. Если документ с дензнаками еще можно подделать, то электронная книга и сотовый телефон в этом мире аналогов пока не имеют. Только бы на этот раз не стали обыскивать.
'Ридер' я засунул за ремень джинсов сзади, прикрыв торчавшую часть полой джинсовой же куртки. Во внутренний карман куртки положил мобильник, паспорт и вложенные в него купюры. Мелочь тоже захватил, сунул в карман джинсов. Посмотрел на себя в зеркало, крутанулся. Ничего так выгляжу, нигде ничего не выпирает. Ну, с богом...
Обошлось без 'шмона'. Степан, по традиции, дежурил на отдалении, вряд ли он оттуда разглядит, что я буду предъявлять Машерову.
Судя по покрасневшим глазам Петра Мироновича, мое предположение относительно бессонной ночи на двоих было верным.
- Да, озадачили вы меня, - глухо произнес он, тиская в руках папку с завязанными тесемками. - Кто-нибудь еще знает о том, что вы здесь написали?
