На этот раз мы пересеклись в ресторане Центрального Дома литераторов. Место выбрал сам Полевой, когда я попросил его о встрече в неофициальной обстановке. По пути к заказанному Борисом Николаевичем столику ему то и дело приходилось здороваться, да и мне пару раз довелось пожать чьи-то руки. Меня узнавали, тогда как я сам, казалось, всех здесь присутствующих видел впервые.
- Выбирайте, Борис Николаевич, сегодня я угощаю, - великодушно заявил я, открывая карту меню.
- А что, есть повод?
- Можете поздравить, сегодня я стал счастливым обладателем дачи в Переделкино.
- Серьезно?! Ну, тогда и впрямь повод есть. Даже я, и то не сподобился в поселок заселиться.
Узнав, что дача раньше принадлежала писателю и драматургу Всеволоду Иванову, Полевой под рюмочку холодной 'Столичной', которую закусил корнишоном, тут же пустился в воспоминания. Вспомнил историю, как Иванов, выступая на съезде советских писателей, оговорился, назвав Эренбурга Эдинбургом, тем самым едва не доведя Илью Григорьевича до инфаркта.
- Борис Николаевич, у меня к вам будет одна небольшая просьба, - прервал я словоизлияния Полевого, готовившегося заодно опорожнить третью по счету рюмку.
- Просьба? Ну-ка, ну-ка, что за просьба, может, и помогу...
- Вы же наверняка знаете, что некоторые руководители партии известны еще и как писатели. Тот же Рашидов, с которым я недавно встречался на съемках в Узбекистане, издал несколько книг. Даже Брежнев, по слухам, планирует выпускать трилогию. Понятно, что пишут они с помощью профессиональных писателей или журналистов, так ведь, Борис Николаевич?
- М-м-м, пожалуй...
Полевой выжидательно посмотрел на меня, мол, продолжай, я весь внимание.
- Слышал я биографию первого секретаря ЦК компартии Белоруссии Петра Машерова. Героическая биография у Петра Мироновича, был известным партизаном. Вот я и подумал, почему бы ему не издать свои воспоминания в прозе? Ведь есть о чем написать! А я бы ему в этом посодействовал, пусть даже на обложке не будет моей фамилии. Поможете, Борис Николаевич, пересечься с Машеровым? Вы как-никак вхожи во власть, общаетесь запросто с кремлевскими небожителями. А я уж в долгу не останусь.
- Вон оно что, - протянул Полевой. - А почему именно Машеров? У нас много и других деятелей со славной биографией.
- Да вот что-то загорелось, прочитал воспоминания современников, но все это не систематизировано, а ведь на их основе можно написать художественное произведение. Но главные воспоминания должны исходить от самого Машерова. Хотя бы недельку поработать вплотную, как у Петра Мироновича появится возможность уделить мне время.
