Парламент как орган народного представительства может и должен быть зависимым только от своих избирателей. В России, где демократические, парламентские традиции по большому счету отсутствуют, где государство всегда — и во времена царизма, и во времена социализма — строилось строго по вертикали, наличие самостоятельного законодательного и представительного учреждения противоречит самой природе исконной сущности власти».
И.С. Куликова писала в книге «Жириновский: от Вовы до Владимира Вольфовича», вышедшей в свет в 1997 году: «В течение первых лет своего участия в бурной политической жизни Жириновский как бы зондировал возможную глубину характеристик, остроту оценок явлений и действий современных наших политиков. Его повышенная эмоциональность, азарт начинающего политика нередко приводит, к сожалению, к «перехлестам», к оскорбительным для его противников поступкам и действиям. Нужно сказать, хотя это его не оправдывает, что он действовал и действует резко исключительно в ответ на неправомерные, лживые, оскорбительные поступки и действия его оппонентов».
Почти до 2000 года ангажированные средства массовой информации искажали перед читателями, потенциальными избирателями, образ и дела председателя ЛДПР — усиливали его резкость, опускали причины происходящего, убирали мотивировки. Уже в январе 1994 года «акулы пера» так написали о появлении В.В. Жириновского в Государственной думе:
«В январе 1994 года В.В. Жириновский не поделил очередь в столовой ГД (в здании СЭВ) с депутатом Марком Горячевым. Горячев оцарапал лицо Жириновского. Вызвали наряд милиции, оказали медицинскую помощь Жириновскому. Придя в себя, он пообещал после прихода к власти посадить Горячева в «Лефортово».
Лидер ЛДПР писал об этом случае:
«Первый мой визит в Думу. Сотни журналистов, сплошные телекамеры. Все двинулись в мою сторону.
Это сначала меня ошарашило, а потом — привык. Значит, наша ЛДПР честно победила на выборах в Думу первого созыва, раз даже ее лидера простые избиратели в лице охранников (а они по должности обязаны знать мало-мальски заметных политиков в лицо) с первого раза меня признали.
Таким же ошеломляющим оказался мой первый визит в буфет Госдумы. Он был расположен под залом пленарных заседаний. Я заглянул туда выпить чашку чая или воды, не помню уже в точности. Сел за свободный столик. И вдруг ко мне подлетел некий мужичок с требованием освободить столик, мол, занят, хотя на столе не было ничего, ни стаканов, ни бутылок, ни тарелок. Ну, занят, так занят.
