Мемуары Хейро. Воспоминания великосветского хироманта: практикум и реминисценции | страница 67

К примеру, Книга Иова ссылается на знание хиромантии следующим образом: «Он полагает печать на руку каждого человека, чтобы все люди знали дело Его» (Иов 47, 7). Как студент анатомии может выстроить весь скелет по характеристикам одной кости, так и хиромант при осмотре руки может определить основные моменты в жизни того или иного человека. Если отбросить суеверные предрассудки и наслоения мистики, мы увидим перед собой вполне логичную науку. К слову сказать, современная химия так же долго избавлялась от предрассудков прошлого. Во всем мире ученые постепенно отходят от былых предубеждений и начинают исследовать так называемые оккультные вопросы. Возможно, скоро они найдут ответы на самые странные «почему» и «где», и мы получим нечто подобное тем беспроводным волнам электричества, которые сегодня переносят сообщения из одной страны в другую.

В одно из воскресений полковник Кингскот пригласил меня на завтрак в его оксфордский загородный дом. Представьте мое удивление, когда я увидел там профессора Макса Мюллера [29]. Он тут же направился ко мне, неся под мышкой мою книгу «Язык руки» в ее черно-белой обложке. Признаюсь, я был польщен тем фактом, что такой великий человек нашел мою книгу достойной интереса. Он показал мне заметки, сделанные карандашом на полях страниц, и начал задавать вопросы по различным темам.

После чая он увел меня в свой особняк и показал огромную библиотеку. Там, среди бесценных литературных раритетов и манускриптов на санскрите, он два часа переводил мне отрывки, которые считал полезными для моих последующих исследований. Увы, я не в силах описать этого доброго и великодушного человека – одного из величайших знатоков санскрита. В тот день я понял, что только великий человек может быть таким простым и доступным.

Профессор Макс Мюллер

Многие тома в его библиотеке имели отношение к оккультным тайнам чисел. Его особенно интересовала та практическая система, с помощью которой я заставлял сакральные числа открывать глубинные тайны в вопросах жизни, событий и времени. После многочасовой беседы я поднялся, чтобы попрощаться и уйти. В последний миг мне хотелось выразить ему свои восхищение и признательность. Но он прервал меня и милейшим тоном сказал:

– Уважаемый сэр, вы такой же великий ученый в своей науке, как я в антропологии. Мы с вами коллеги, хотя один из нас носит мантию профессора, а второй – венец непризнанного гения.