«Виртуозно плетет паутину Джон! — с завистью подумал Полещук. — Профессионал — заслушаешься! И главное — ни одной осечки, все выстрелы кладёт в “десятку”… Интересно, не был ли он проповедником в их, американской, церкви?
Да, надо признать, нас таким проповедям, суть — вербовочным беседам, не обучали. Вот когда понимаешь смысл выражения: “Если у ваших родителей не было детей, то и у вас их, скорее всего, не будет”. Действительно, прав тот, кто выпустил в свет этот лишь на первый взгляд парадоксальный афоризм. Чему я мог научиться у бездарных преподавателей? Только бездарности, не более! А искусные словоплёты, которые могут с ловкостью фокусника завернуть тебе воздушный шарик в красивую упаковку, все как один, работают на кафедрах марксизма-ленинизма… Что-то не больно стремятся они преподавать оперативное искусство… За всё время учёбы в спецшколе я ни разу не слышал, как проводится и как звучит вербовочная беседа. Практический курс вербовки мне преподаёт какой-то Джон. Только сейчас и понимаю, что искусство вербовки — это ораторское искусство. Плюс знание психологии.
Да, ничего не скажешь, показательный урок проведения вербовочной беседы преподал мне американский резидент!
Ну, давай, давай, Джон, вперёд! Увертюра тобой исполнена блестяще, мысленно я тебе аплодирую. Теперь послушаем, что ты попросишь взамен десяти тысяч…
Стоп! А откуда тебе, Джон, известно, что я проигрался в казино?! А, ну конечно же, — Сэлли… Она любит меня, это бесспорно, но зачем же в тайны двоих посвящать третьего?! Третий в таких отношениях, как у нас с тобой, Сэлли, он всегда лишний. Как ты этого до сих пор не поняла, девочка? Тьфу, черт! Какая ж она девочка, если на двенадцать лет старше меня?! Никак не могу избавиться от первого впечатления…
Впрочем, любовь — любовью, но сотрудники отдела собственной безопасности американского посольства не дремлют и регулярно проводят опросы своих дипломатов. Конечно же, и Сэлли тоже опрашивали… Вопрос в том, как много о наших взаимоотношениях у неё успели выудить…
А, впрочем, какая к черту разница! Поздно, Лёня, пить “Боржоми”, когда вторая почка отказала…»
Рассуждая сам с собою, Полещук не заметил, как замедлил шаг и остановился.
— Вы меня не слушаете, Леонид! — громко сказал Беллингхэм. Окрик вернул капитана к действительности.
— Нет-нет, Джон, я прекрасно всё слышал… И готов выслушать также и ваши условия…
— Знаю, Леонид, что вам, как профессионалу, не слишком приятно выслушивать мои умозаключения, которые, надеюсь, вы не восприняли как нравоучения?
