Девушка с ужасом взглянула на комисара:
— Вы считаете…
— Я ничего не считаю, — оборвал ее Грауман и тут же высказал еще одно предположение: — Вы не закричали, поэтому тоже попадаете под подозрение.
— Я? — Девушка поперхнулась. — С какой стати мне нужно было впутываться в это дело?
— У вас, видать, денег куры не клюют, — спокойно заметил комиссар.
Девушка грустно улыбнулась:
— При моем жалованье куры сразу передохли бы!
— Значит, кое в чем вы нуждались! — лаконично подытожил Грауман.
— Нет, — торопливо сказала девушка, — только не это. Я этого не делала! Мне незачем красть деньги.
Фрейлейн Лангнер закрыла лицо руками. Комиссар спокойно рассматривал ее. Он заметил, как сквозь пальцы девушка следила за ним. «Она не только хороша собой, — подумал он, — но и хорошая актриса».
Она опустила руки и взглянула на комиссара большими пустыми глазами. Граумана поразила неожиданная перемена в ее лице: оно стало отрешенным. Похоже, девушка заметила легкое замешательство комиссара. Она попыталась изобразить на лице слабую улыбку, уголки ее губ дрогнули, и в ее темных глазах вспыхнули озорные огоньки. При коротком глубоком вздохе нейлоновая блузка обтянула ее высокую грудь, однако разученный перед зеркалом прием не достиг цели. Правда, молодость фрейлейн Лангнер, тонкие женские уловки, которые она умело пускала в ход, желая добиться успеха, вызвали у Граумана тайную симпатию. Ему нравились люди, использовавшие для достижения цели все средства из своего арсенала.
— Подождите за дверью, — сказал комиссар. Фрейлейн Лангнер поспешно удалилась. Через окошко Грауман видел, как она, кокетливо двигая крутыми бедрами, обтянутыми юбчонкой, не обращая ни на кого внимания, прошла к своему месту.
Мелер, также следивший за этой интермедией, улыбнулся. Грауман покачал головой и сказал:
— Собака зарыта довольно глубоко.
Лицо Мелера посерьезнело:
— У вас есть подозрения?
Тяжело вздохнув, комиссар откинулся в кресле.
— А у тебя их пет?
— Я еще не располагаю фактами. Что мы пока узнали? В сущности, немногое. С утра шеф нервничал, волновался, а после налета сразу успокоился.
— Страховка! — бросил Грауман. — Она успокаивает лучше всяких пилюль.
— Значит, директора банка мы можем вычеркнуть из списка подозреваемых?
— Глупее ты ничего не мог придумать, — раздраженно возразил комиссар. — Абсолютное слабоумие.
Ассистент смущенно замолчал. По тону Граумана он понял, что лучше не противоречить. Должно быть, шеф посчитал, что пришла пора показать ему, ассистенту, сколь гениальному мыслителю и виртуозному логику он подчинен, криминалисту божьей милостью, неподражаемому и недосягаемому.
