— Идите, — повторил Грауман. — Но вы можете еще нам понадобиться.
Шмидт нехотя встал и медленно вышел, словно ожидая, что комиссар окликнет его. Однако Грауман был занят своими мыслями.
— Господин директор рассказал мне слишком мало, — обратился он к Мелеру, как только за Шмидтом закрылась дверь.
Мелер оживился. Наконец-то он мог высказать свое мнение и показать, насколько внимательно следил за ходом допроса.
— С ошибкой в расчетах — финт. Мы можем это проверить. Что меня насторожило, так это спокойствие, с которым он отнесся к понесенному ущербу. Ведь за это ему должно здорово нагореть от начальства. Он директор филиала, следовательно, ему держать ответ. Я все время наблюдал за ним: его вовсе не интересует размер ущерба. А обычно для таких финансистов, как он, это самое главное.
Грауман глубоко затянулся, с наслаждением выпустил дым в стеклянную перегородку и задумчиво произнес:
— Почему именно во время налета Шмидт находился у этой Лангнер? Для включения сигнального устройства имеются только две кнопки: одна — у кассира, другая — у Шмидта.
— Почему вы не надавили на директора?
Грауман усмехнулся:
— Всему свое время. Мы еще прижмем его к стенке. Давай сюда эту Лангнер!
Мелер вышел и позвал девушку. Та испуганно вскочила с кресла, однако быстро взяла себя в руки и заторопилась в кабинет своего шефа.
Комиссар предложил фрейлейн Лангнер сесть и стал бесцеремонно ее разглядывать, отчего та слегка покраснела. На вид Грауман дал бы ей лет двадцать. Что-то дерзкое, вызывающее было в том, как она время от времени отбрасывала назад свои иссиня-черные волосы. По вскоре они опять спадали ей на лоб. Когда она опускала голову, волосы полностью скрывали густо накрашенные глаза.
Она слегка покачивала ногой, закинутой одна па другую. Юбка, видимо ненароком задравшаяся, плотно облегала ее бедра и ягодицы, и это отвлекало внимание комиссара. Он подумал, что хорошо бы развеяться, съездить куда-нибудь. В Италию или во Францию, а лучше в Испанию. Он был холостяком, но женщин не чурался.
— Вы разговаривали с шефом, когда грабитель вошел в помещение банка, — начал Грауман.
Фрейлейн Лангнер кивнула, волосы опять упали на ее лицо.
— О чем вы говорили?
— Он предлагал мне поужинать, а после посидеть в баре.
— Вы отказались?
— Естественно. У меня нет никаких причин, чтобы согласиться.
— Простите за бестактность, — сказал Грауман, — по по долгу службы мы иногда вынуждены задавать нескромные вопросы. — Он сделал паузу. — У вас есть… любовник?
