В кабинет стремительно ворвался Мелер и, на ходу поприветствовав комиссара, доложил, что агенты, наблюдавшие за банком, задержали уборщицу, которая пыталась вынести под халатом пакет с тридцатью тысячами марок.
Грауман вскочил с кресла.
— Черт знает что творится, — выругался он. — Вызывай машину.
— Она уже стоит у подъезда, — отрапортовал ассистент.
Когда они прибыли в банк, уборщица сидела под присмотром полицейского агента в кабинете директора и краешком фартука усердно вытирала несуществующие слезы.
Сегодня, как всегда, около семи часов утра фрау Конопке пришла в банк, чтобы убрать помещения. Но фрейлейн Ханзен, в обязанности которой входило открывать двери и подготавливать все к приему клиентов, запоздала на четверть часа, так как господин Шмидт, чего раньше с ним не случалось, задержался с передачей ей в условленное время запасного ключа.
— Меня будто громом шибануло, — с несчастным видом проронила фрау Конопке, — когда я увидела деньжищи-то эти, ну там, в кассе под шкафом. Ноженьки мои подкосилися, — всхлипывала деревенская женщина, — я так и брякнулась на стул. Думала, почудилось.
Однако, убедившись, что лежавшая на полу куча денег не игра ее воображения, уборщица начала рассовывать пачки по карманам.
— Бес меня попутал, — оправдывалась она. — Голова закружилась, как от шнапса. Такой прорвы денег я сроду в глаза не видывала. Вот и не удержалась.
Потом фрау Конопке решила припрятать добычу понадежнее. Поэтому она разыскала большой конверт и переложила в него деньги.
Грауман попросил показать конверт. Типографским шрифтом на нем было напечатано:
ГОСПОДИН ШМИДТ
директор торгово-промышленного банка
— Вы, наверное, хотели передать пакет господину директору? — хмыкнул Грауман.
— Да, да, хотела, — закивала уборщица.
— Почему же вы этого не сделали?
— Не встретила его, — вздохнула женщина.
— Директор банка еще не явился, — заметил полицейский агент.
— Тогда вы, конечно, подумали, что надо отнести деньги господину Шмидту домой? — предложил комиссар вариант оправдания.
Фрау Конопке робко согласилась и, облизнув пересохшие губы, со страхом уставилась на Граумана.
— Скройтесь с моих глаз, — наморщив лоб, предложил комиссар.
Разумеется, уборщица хотела присвоить найденные деньги. Неудача постигла ее только потому, что она ничего не знала о вчерашнем ограблении и о том, что за банком ведется наблюдение. Иначе действовала бы осторожнее.
— Мы еще вызовем вас, чтобы запротоколировать ваши показания, — напутствовал ее Грауман.
