— Ко мне, Мендоса! — крикнул граф. — Вот подходящий момент!
Галеон находился на расстоянии всего одной мили[41] и шел очень тяжело.
Это был один из тех большущих кораблей, которые испанцы использовали для перевозки в Европу сокровищ, добытых в казавшихся неисчерпаемыми рудниках Мексики, Гватемалы и Коста-Рики. Эти двухпалубники с широким корпусом оказались слишком грузными, чтобы соперничать со стройными судами флибустьеров, сила которых заключалась не в количестве пушек, а в весьма эффективной поддержке буканьеров.
— Мендоса! — кричал граф. — А ну-ка сбей грот-мачту этого галеона и останови его на полном ходу!
— Если бы я мог выполнить эту команду своей шпагой, эта мачта не простояла бы и секунды, — ворчал гасконец. — Приятелю чертовски повезло, но дублон-то он мне заплатит!
На галеоне осознали, что их преследует крупный корабль, способный поспорить за победу и заставить дорого за нее заплатить. Они внезапно сменили курс, надеясь, быть может, укрыться в маленьком порту Хакмель, отдавшись под защиту небольших фортов, построенных там испанцами.
Но экипаж галеона имел дело со смелыми моряками, в совершенстве знавшими побережье острова, да к тому же их судно шло слишком быстро, чтобы позволить избежать абордажа.
Граф, поняв намерение соперников, прижался к берегу, отрезая галеону проход и препятствуя поискам убежища.
«Молния», сохранившая все свои паруса, с наступлением благоприятного ветра быстро летела словно морская ласточка.
В пятидесяти метрах от неприятельского судна «Молния» дала холостой выстрел, но на галеоне и не подумали повиноваться требованию флибустьеров.
Поскольку добраться до малого порта было невозможно, галеон снова повернул в море, в то время как экипаж начал решительно готовиться к битве.
— Ах, не хотите остановиться! — сказал граф. — Тогда твоя очередь, Мендоса.
Морской волк подскочил к кулеврине правого борта и навел ее на галеон, на котором добавили, в свою очередь, новых парусов и опять развернули недавно убранные, чтобы хоть немного оторваться от фрегата.
— Пусть другие артиллеристы не открывают огня! — закричал граф в рупор. — Сохраняйте заряды для абордажа. Мендоса, ты уверен, что попадешь?
— Дайте мне хотя бы три ядра, — ответил баск.
— Даже шесть, если захочешь.
— Тогда какую-нибудь мачту свалю; пусть все замолчат.
— И даже я? — шутливо спросил дон Баррехо.
— А вы держите язык за зубами больше всех прочих, сеньор гасконец.
Глубокое молчание воцарилось на фрегате, прерываемое только трепетанием парусов и легким посвистыванием бриза в снастях.
