* * *
Сергей переживал развод едва ли легче Ирины. Для него это был такой же удар судьбы, такая же непосильная ноша. Удар под дых от любимой женщины, от той, которую искренне считал единственной и неповторимой.
Очень тяжело было начинать новую жизнь в окружении старых вещей. Вроде ничего вокруг не изменилось, все осталось таким же, только воздух из его мира откачали, оставив ровно столько, чтоб не задохнулся: по глоточку в час. Мысль о предательстве любимой не отпускала, жгла днем и ночью.
И без того было больно, а тут еще Лариска присосалась, как рыба-прилипала. Лезла с навязчивым сочувствием, едва ли не каждый день врываясь в их дом с докладами, как Ирина со своим молодым ухажером милуется прямо в кабинете, не стесняясь открытых стеклянных стен. В подробностях рассказывала про свое незаконное увольнение, да как обстоят дела с ее судебной тяжбой против треста. Радовалась, как дитя, когда ей удалось посадить Ирину в лужу.
Визиты ее утомляли Сергея. Поначалу старался не показывать ей свою неприязнь, молча терпел присутствие свидетельницы краха его счастья. Но Ларочка была столь назойлива, столь отталкивающе-слащава в своем стремлении утешить брошенного мужа бывшей подруги, что постепенно Сергей начал открыто демонстрировать истинное к ней отношение. Но Ларочка – святая простота! – не понимала, что ее не желают видеть в этом доме. И по-прежнему считала Русаковых своей семьей.
По выходным от нее вообще не было отбою. Как в субботу утром приходила, так до самого позднего воскресного вечера выставить ее за двери не удавалось. Сутки напролет она убирала квартиру, с демонстративным наслаждением перебирала одежду в шкафах, ревностно выискивая забытые Ириной вещи и с нескрываемым восторгом уничтожая эти маленькие следы чужого счастья, изломанного ее руками. Готовила обеды и ужины, радостно мурлыкая незатейливые песенки под урчание микроволновки. Сергей устал бороться с ее наглым вторжением в их жизнь – это казалось бессмысленной тратой слов и нервов.
– Лариса, я не безрукий инвалид и сам могу убрать квартиру.
– Ха, знаю я, как вы, мужики, убираетесь. За месяц так засерешь квартиру, что я потом ее за год не отскребу. Молчи уж, умелец…
– Если уж и засру, то выскребать ее придется не тебе, – пытался воевать Сергей.
– Хм, интересно, а кому же, если не мне? – возмущалась Ларочка, елозя тряпкой под шкафом и аппетитно, как ей казалось, покачивая попкой из стороны в сторону.
– Ну, во-первых, как я уже сказал, у меня и самого еще руки не отсохли…
