Еще три дня назад, в тот проклятый день двадцать восьмого декабря, шел снег, создавая иллюзию праздника, дурманя головы подвыпивших людей, заставляя поверить в сказку. Жухлые листья, по странному капризу природы все еще висевшие на ветвях, покрылись снегом и стали похожи на елочные игрушки. Тогда все вокруг выглядело нарядным и праздничным. Теперь же, в новогоднюю ночь, с неба не упало ни одной снежинки. Больше того, даже тот, предательский, снег растаял, превратив сказочно-прекрасный город в мегаполис-помойку. Москва горела миллионами огней и огоньков, переливалась тысячами разноцветных бликов, а под ногами прохожих булькала грязная жижа.
Впрочем, прохожих как раз и не было. Улица вокруг была пустынна. Во всем безумном, грязном, лживом мире Ирина оказалась одна. За окнами домов веселился народ, где-то уже пели, где-то с балконов шумно выстреливали фейерверки, кругом стреляли, гремели взрывами петарды, но это был лживый мир. На самом деле нет никакого праздника, нет в мире радости и веселья, нет счастья. Нет музыки, нет цветов, нет запахов. Есть грязь и ложь, и все веселье, происходящее вокруг, ни что иное, как обман зрения, стереомультфильм: очень похоже на правду, но ложь. Иллюзия жизни вместо самой жизни. Одна сплошная иллюзия. А на самом деле кругом только грязь, и пахнет не мандаринами под елкой, а опять же – грязью.
Она шла и шла, не выбирая дороги и направления, не зная конечного пункта маршрута, не ведая цели. Вернее, цель у Ирины была. Умереть. Это единственное, чего ей сейчас хотелось. Нет, она не собиралась кончать жизнь самоубийством. Не из страха боли или осуждения. Единственное, что останавливало ее от самоубийства, что там, где она окажется после, уже никогда не сможет встретиться с Сергеем и объяснить ему всю ложь и нелепость обвинений в измене. Сереженька, миленький, родненький, да как же ты мог поверить? Да разве ж ей нужен тот мальчишка? Да ведь он ей никогда и не нравился, скорее наоборот, был ей крайне неприятен. И как же так получилось, что на фотографии они так близко? И почему она буквально пожирает его глазами, готова практически сию минуту броситься в его постель? Ведь этого не было! Не было. Не было… Ничего не было…
Все кончено. Сергей никогда не простит. Не поверит, что ничего не было. Не поверит, что всю жизнь она любила только его и никто другой ей никогда и даром не был нужен. И что на самом деле влюблена в Вадима не она, а Лариска. Что отомстила, мерзавка, как раз за то, что на нее саму Вадим не клюнул, а давно заглядывался на Ирину. Лариска – дрянь, но у нее есть доказательство неверности в виде фотографии. А у Ирины никаких доказательств нет. Ни своей верности, ни Ларискиного предательства. Никаких доказательств, пусто!
