Вскоре кто-то самый смелый заявил в полголоса:
– Наливай!
То ли из-за сравнительной тишины, а скорее из-за того, что очень многие ожидали этого призыва, но услышан был клич за самыми дальними сторонами стола. И уже чувствовалось то радостное оживление, когда народ уже не трезвый, но еще и не пьяный. Праздник начался.
Вадим Черкасов сидел почти напротив Ирины. Сначала она старалась не замечать его навязчивых, призывных взглядов, однако это давалось ей с большим трудом. С настойчивостью, достойной лучшего применения, он буквально пожирал ее голодными глазами, и Ира чуть не давилась маринованным грибочком, чувствуя себя, словно кролик перед удавом.
Черкасов был ей неприятен, она чувствовала к нему резкую антипатию. В то же время, как ни старалась, она не могла не восхищаться его красотой. Фу, вылизан, причесан, надушен, как баба. Но до чего же красив, мерзавец! Да, чувствовала откровенную неприязнь, и в то же самое время отвести от него глаза ей было нелегко. На работе проще – отвернулась в сторону и вроде как не замечала его восхищенного взгляда. Здесь же, по закону подлости, довелось сидеть практически друг против друга, так что бесконечно отворачиваться обозначало свернуть себе шею, и хочешь не хочешь, а Ирина вынуждена была постоянно сталкиваться с Вадимом взглядами. С другой стороны, уже давало себя знать шампанское, а потому все сложнее и сложнее было испытывать антипатию к признанному красавцу, и почему-то уже Иринины глазки заблестели заинтересованно, не сумев скрыть восхищение неземной его красотой…
А праздник шумел, гремел музыкой и хлопушками, искрился бенгальскими огнями. И вот уже они все вместе, почти полным составом, лихо отплясывают что-то ритмично-зажигательное, и струится по Ириным ногам холодящий шелк, подчеркивая мальчишескую узость бедер, и в сумасшедшем ритме движений сползает ткань, обнажая ее смуглое, атласное плечо, и лишь в последний момент Ира успевает придержать ее и вернуть на место. Но все-таки самую капельку, на самое мимолетное мгновенье, обнажилось то, что должно было быть скрыто от чужих глаз. И лишь одна пара любопытных, таких голодных глаз успела увидеть капельку больше, чем было дозволено посторонним.
Лихая музыка закончилась как-то резко, вдруг, сменившись плавным течением меланхоличного танго. Ирина и опомниться не успела, как ее подхватили чьи-то уверенные руки и настойчиво повели вглубь зала под не слишком стройную, зато живую музыку сборного оркестра профессиональных халтурщиков. Чьи-то? Конечно, это были руки Вадима. Несмотря на стойкую к нему неприязнь, Ирина вынуждена была признать, что партнер он замечательный и танцевать с ним доставляло ей не только эстетическое, но где-то даже и физическое удовольствие. Да, давненько она уже не танцевала. Даже и припомнить не могла, где и когда делала это в последний раз. А, впрочем, вероятнее всего, ровно год назад, на такой же новогодней вечеринке. Только танцевала она тогда не с Вадимом. И, видимо, не так мастерски вел ее давешний партнер, коль и не вспомнит, с кем танцевала. Этот же танец забыть будет сложно… А может, это она все усложняет, а на самом деле, ничего такого и нет, просто шампанское ударило в голову на голодный желудок?…
