Я шла около него, играя поясным ножом.
— Ты думаешь, что они смогут нам помочь?
— Они должны.
Вот только это была неправда, и мне не нужно быть ясновидящей, чтобы знать это.
— Они будут думать, что мы заразны, не так ли? — прошептала я, видя сжатую челюсть Эша.
— Будем надеяться, что нет.
Мы подошли к большой плите из черного камня, встроенного в гору, гладкому и блестящему на солнце. Пламя было вырезано на нем наряду с мощными символами. Огонь и смерть, огонь и жизнь. Символы для всех четырех семей. Я пробежала пальцем по гладкой поверхности, пораженная теплом, исходившем от нее.
Эш отдернул мою руку от плиты.
— Не трогай, если не знаешь, что делаешь.
Я посмотрела на него, но мне все равно было интересно. Он положил руку на плиту, над изображением красного дерева. Его пальцы выпустили три зеленые искры. Затем он отступил назад.
— Сейчас мы ждем.
И мы ждали. Прошли часы. Надежда исчезла. Вишневые лепестки все еще продолжали кружиться вокруг нас.
Они цвели совсем не вовремя. Высокая температура с горы под ними создавала ложную весну круглый год. По крайней мере, так мне объяснил Эш.
— Можем ли мы войти силой? — спросила я и поднялась, чтобы посмотреть на черную плиту, наверное, уже в сотый раз.
Он фыркнул.
— И как ты собираешься это сделать? Ты бесполезна, и даже я знаю свои пределы. Я не могу торопить события.
— Я не бесполезная, — поместив руку на красное дерево, нарисованное на камне, я подумала о зеленом жаре. Закрыла глаза. Мой отец умрет, если мы не получим необходимую для него помощь. С трудом сглотнув, я медленно задышала и потихоньку достигла своей связи с властью земли.
Боль была настолько сильной, что мозг пульсировал, но я не останавливалась. Спазмы сотрясали мое тело, мне потребовались все мои силы, чтобы держать руки на гравировке и вкладывать в нее те крупицы магии, что я могла отыскать. Боль и сила сплелись тугим узлом внутри меня. Я не могла получить одно без второго. Пот тек по моим щекам, когда я пыталась добраться до той силы, найти нужные слова:
— Пожалуйста, мой отец умирает, прошу, помоги нам!
Звуковая волна врезалась в мою грудь, отбросив назад от дверного приема в Эша. Он легко поймал меня, помогая мне подняться. Его руки вокруг моей талии напряглись.
— Что ты сделала?
— Я... — Я положила руку на голову, обследуя ее, как будто ожидала там увидеть огромную трещину, — Я не знаю.
— Я думаю, что они собираются, что-то ответить тебе, — сказал он, не давая мне идти. Я заставила себя встать на ноги, хотя мне потребовалось три попытки, ноги едва держали меня.
