— То же самое можно сказать и о Гитлере, — сразу же отреагировал Сталин. — Я знаю, как велика любовь германской нации к фюреру, это укрепляет мощь Германии.
— Борьба — отец всего! — распаляя себя похвалой Сталина, возбужденно заговорил Гитлер. — Какой бы дели ни достиг человек в жизни, он достигает ее благодаря своей жестокости. Жизнь сохраняет только тот, кто растаптывает чужую жизнь. О вашей жестокости, господин Сталин, наслышан весь мир. Чего стоит один ваш знаменитый ГУЛАГ!
— О вашей жестокости, господин Гитлер, мир знает еще больше, он содрогается от нее. Чего стоят одни ваши концентрационные лагеря!
— Моя педагогика тверда, — еще возбужденнее и настырнее продолжал Гитлер. — Слабость должна быть изничтожена.
В моих орденских замках подрастает молодежь, жаждущая насилия, власти, никого не боящаяся, страшная. Свободный прекрасный хищник! Мне не нужен интеллект. Знания погубили бы мою молодежь.
— Мы мыслим, иначе. Молодежь, овладевшая знаниями, верная своему патриотическому долгу, — наш идеал. Мы даем ей знания, которые нужны для победы коммунизма. Наша молодежь пойдет в бой с именем Сталина.
— Культ личности — самая лучшая форма правления, — наставительно произнес Гитлер. — Меня радует, что в речевом обиходе наших государств есть немало схожих терминов, особенно для обозначения наших заклятых противников, которым нет места под солнцем. Мы их называем политически неблагонадежными.
— Это слишком мягко и расплывчато. У нас эпитет покрепче — враги народа.
— А вот что сказал обо мне Бальдур фон Ширах, — похвастался Гитлер. — Я подарю вам его альбом. Там сто фотографий из моей жизни и прекрасный текст. Вот его стихи из альбома: «Самое главное в нем — это то, что он не только наш фюрер и герой для всех, но и личность — твердая и прямая; в нем не только сосредоточены корни нашего мира и душа, вознесенная к звездам, вместе с тем он остался человеком, таким, как ты и я». Это лишь подстрочный перевод, а если бы вы только послушали, как звучат стихи! Я плакал навзрыд, читая их, это так трогательно!
— А вот что сказал обо мне Герберт Уэллс, — решил похвастаться и Сталин. — «Я никогда не встречал человека более искреннего, более порядочного и честного; в нем нет ничего зловещего и темного, и именно этими качествами следует объяснять его огромную власть в России. Я думал раньше, что люди боятся его. Но я установил, что, наоборот, никто его не боится и все верят в него… Его искренняя ортодоксальность — гарантия безопасности его соратников». Ну как, чем не стихи?
