— Да ничего подобного. Я знаю, где могла забеременеть Алисия. Девушки часто болтают между собой так, будто их никто не слышит.
— Что же они такого наболтали?
— Похоже, наша Алисия побывала в компании сразу шестерых солдат. И это произошло месяцем раньше. Поэтому и был разыгран этот неуклюжий спектакль с вами. Просто никому не пришло в голову отвести девушку к повитухе и попросить, чтобы та установила срок беременности.
— Но ведь меня, а не шестерых солдат застали голым у нее в постели.
— Безусловно. Вам не выкрутиться. Только знайте: ребенок, которого она носит, не ваш.
— Что же мне делать? Отыскать тех солдат и попросить, чтобы они осудили сами себя?
— Даже если осудят, в жизни и не такое бывало, вам-то все одно легче не будет. Вас застали в ее постели.
— Какой же из всего этого выход? И к чему тогда вы рассказали, что ребенок не мой? Спасибо за утешение за месяц перед смертью!
— Не торопитесь, молодой человек. Как она из всего этого выкарабкалась?
— Что вы имеете в виду?
— Как ей удалось сбежать из лап пьяной солдатни, да еще на следующее утро, как ни в чем не бывало, покупать у меня свои любимые пирожные?
— Как?
— Как?! Ей кто-то помог. Этого кого-то она описывает очень высоким мужчиной в черной монашеской одежде и с палкой в руке.
— Вы хотите сказать?.. Да не смешите, пан Бонифаций.
— И не думал смешить.
— Какой-то монах отлупил палкой шестерых рейтаров королевской армии?
— Вот вы уже и заговорили о рейтарах. А почему?
— Да потому, что они известные пьяницы и бабники. Мало того, все лето они несли службу в городе.
— Правильно. Это и были рейтары. А насчет монаха я не шучу. Я слышал, как Алисия рассказывала своей подруге эту историю. Поверьте, старый Бонифаций умеет отличить, когда человек говорит правду, а когда приукрашивает.
— Ну, допустим, какой-то монах помог Алисии бежать от солдат. Вы что, предлагаете мне его разыскать, чтобы он помог изловить насильников?
— Думаю, насилия там никакого не было. Для этой цели искать его бессмысленно.
— Тогда зачем?
— Вы совсем не хотите думать, пан Новак. Он поколотил какой-то палкой шестерых солдат королевской армии, черт меня задери! Никакой Валук не справился бы сразу с шестерыми. Понимаете?
— Кажется, начинаю понимать.
— Найдите его. А я и так сегодня сказал слишком много слов одному человеку. Прощайте, уважаемый Болен.
Пирожник поклонился и пошел, чуть прихрамывая на правую ногу, в сторону административных зданий.
Болен долго стоял, пригвожденный к мостовой, пытаясь понять, в какую безумную историю он влип. Разговор со странным пирожником и впрямь напоминал нелепый, сумасшедший сон, навеянный чуткой душе после прочтения исторического романа… Неужели вправду монах смог палкой отколошматить шестерых рейтаров, отобрать у них лакомую добычу — семнадцатилетнюю девчонку — и как ни в чем не бывало остаться в городе? Но где его отыскать? Пирожник сам-то видел ли его хоть раз?
