вот уже несколько месяцев никакого толку.
Пол покатился со смеху. Она метнула в него злобный взгляд и сделала движение, чтобы подняться.
— Минуточку, Мадлен! Прими дружеский совет. В наше время не заставишь мужчину ревновать, если спишь с другим. Он будет бояться подцепить заразу.
Прежде чем она успела залепить ему пощечину, он схватил ее за руку и заломил за спину.
— Подонок!
Пол кивнул.
— Интересно, Мадлен, как бы тебя назвала Мэриан, если б знала?..
Он внезапно отпустил ее и, насвистывая, вышел в прихожую. Надел пальто. И захлопнул за собой дверь.
Поездка в Рим была омрачена только одним обстоятельством: у Мэриан в первый же день начались месячные. Пола это только позабавило, зато сама Мэриан была в отчаянии, и Полу понадобилось все его обаяние, чтобы убедить ее: это неважно. Мадлен с трудом скрывала злорадство. Но все равно ей было невмоготу смотреть, как Пол кормит Мэриан с ложечки мороженым на Пьяцца Навона — ни дать ни взять любовники, час как из постели. А как они бросали монетки в фонтан Треви или шастали по собору святого Петра и Сикстинской капелле, рискуя свернуть себе шею, вглядываясь в росписи на стенах и потолках — одного этого было достаточно, чтобы лопнуть от злости.
Ей хотелось одного — скорее вернуться домой и подготовиться ко вторнику. Фильм Мэтью Корнуолла станет поворотным пунктом в ее судьбе. Конечно, она никогда не играла — даже в драмкружке, зато пересмотрела уйму кинофильмов. Не так уж это и сложно. Она даже втайне от других закатывала диалоги со своим отражением в зеркале. Результаты оказались впечатляющими. Она покажет Мэтью Корнуоллу, что удовольствие трахать ее — действительно удовольствие! — нужно заслужить. По окончании съемок она — так и быть — позволит ему разложить ее еще разок: в обмен на обещание следующей роли или, на худой конец, протекции в столице. Поддерживая отношения с Мэтью Корнуоллом, она получит великолепный шанс стать и моделью, и актрисой одновременно! Мадлен смутно чувствовала, что ее план имеет изъяны, — но ничего, она как-нибудь выкрутится, а потом, когда разбогатеет и прославится, Пол О’Коннелл и его драгоценная Мэриан будут валяться у нее в ногах, умоляя о любви. Она пошлет их ко всем чертям.
В воскресенье вечером, в половине восьмого, они вернулись в Бристоль. Шел дождь. Выйдя из автобуса, все трое бегом пустились к своему дому на Вест Мэлл. Пол открыл дверь, и Мэриан застонала при виде содержимого почтового ящика: банковское извещение, письмо от Барклая и счет за газ с красной полосой — сигналом о последнем предупреждении. Пока Мэриан доставала почту, Мадлен стала не спеша подниматься по лестнице. На первой лестничной площадке ей пришлось посторониться, чтобы пропустить спускавшегося молодого человека. Он даже не посмотрел в ее сторону, однако она невольно обернулась и проводила его взглядом. Мэриан все еще возилась с почтой; при виде незнакомца она поздоровалась с ним; он тоже пробормотал приветствие, однако, судя по всему, не узнал ее — и вообще был не в духе. Дверь с грохотом захлопнулась. Мэриан вздрогнула и подняла глаза на ошарашенную Мадлен.
