Он целовался так, словно вековой запрет на поцелуи через секунду вернут обратно и больше никогда это не будет можно… Никогда…
– Иди…. я больше не могу…, – глухо произнес он и отвернулся.
Потом Глеб пропал.
«Срочная командировка, много дел, на носу выставка» – отвечал он на мои вопросы по почте с опозданием. Я скучала…
– Как ты? – Вдруг позвонил он.
– Скучаю…, – призналась я.
– Я мог бы подъехать минут на пять-десять, не больше. Но тебя же это не устроит?
– А тебя?
– Вопросом на вопрос некрасиво отвечать.
– Я не могу без тебя! Ты мне нужен! Я хочу тебя видеть…, – сыпала я бесполезным снегом признаний.
– Как часто?
– Не знаю.
– Ты понимаешь, что, сколько бы мы не виделись, будет мало?
– Понимаю. Но давай просто сходим куда-нибудь? В клуб…
– Я не могу в клуб. Мне придется врать жене, а я не хочу ее обижать.
– Чем же ты ее обидишь?
Он замолчал.
– Устал я. Не могу и не хочу ничего. Нельзя…, – проговорил он и отключил телефон.
Длинные гудки распарывали стежок за стежком пространство между нами, где на миг исполнились желания, и снова опустились серые стекла будней.
Никто и никогда не осмелится жить так, как хочет, как никогда не добегут вязаные олени туда, где им хочется быть…
Прочитанная где-то фраза вывалилась из меня комком свалявшейся оленьей шерсти: «Любимые мужчины всегда живут с женщинами, которым они не нужны».
Это можно…
