Потеряли Аристомаха. Не спасали. Зачем?
А потом он всё-таки добрался до арены. Нет, он не был самым достойным, он был всего лишь хитроумным. Ему просто очень нужно было в Город.
* * *
Под веслом плеснуло в последний раз, лодка со вздохом увязла в песке.
Легко соскочил на берег, бросил лодочнику монету. Тяжелые ворота заскрипели и подались. Пахнуло в лицо табачным дымом, дождем, мокрой пылью и Зевс знает чем еще. Тогда ему не был знаком этот запах — застоявшийся, сопрелый дух вечного Города.
— Я слыхал, ты к жене? — Харон неспешно поднял весло. Кивнул сам себе. — Да, к жене. Вот что — не спеши. Погуляй пару деньков, обожди. Без жены оно… сподручней… Город, он такой… Там всё можно. Совсем всё.
Стоял на берегу, вслушиваясь в затихающий бубнеж Харона, глядел, как туман объедает лодку.
Стоял и потом, когда лодка скрылась. Курил.
Решился. Ворота за спиной захлопнулись — с равнодушной усталостью в скрипе.
Как и всегда, в Городе моросило. Как и всегда, морось так и не разродилась в дождь, но и не прекратилась. Никаких фанфар, никаких триумфальных арок — ничего. Он шёл по Городу, неприкаянный, как душа, выхолощенная летейской водой до беспамятства, потерянный и не знающий, что дальше. К жене? Обождать?! Тут бы хоть сообразить, где она, эта жена!
Дернул за рукав какого-то гуляку:
— А где…?
— Новый герой! — хохотнул гуляка, хлюпнул сизым носом.
Противно заверещал:
— Гляньте-ка! Новеньки-ий! Новя-ак! Пойдем, друг! Клянусь Дюрандалем, такого пойла ты еще в жизни не лакал! Идем! Гуляем! Любой каприз!
Завертелось калейдоскопом. Его дергали, тянули, он пил, какая-то девка уселась на колени, жарко задышала, облепила собой, загородила… Он пил. Такого пойла в жизни не пробовал — правда. Потом он блевал за порог и думал, что город — Город! — дерьмо, и вся жизнь дерьмо, и мотать эти круги была дерьмовая идея, но… видит Зевс.
Жена ждала.
А он блевал. Проблевался, пошёл к девке. Спросил, как звать. Ответила: Андромаха. Та самая? Пожала плечами. А дети? Снова пожала плечами. А что — дети? Выросли, ушли. Как там говорится? Положить им на мать. Вот. Муж? Который по счету? То же самое. Ну, иди, иди ко мне… герой.
Всё мерещились визги и вопли плебса. Но плебса здесь не было.
Он встретил Беллерофонта. В компании Диоскуров. Зевс, какой же срам!
Встретил Каэрдина. Этот уныло жевал какую-то траву, изредка пуская по подбородку густую слюну.
Перекинулся парой слов с Энеем… Понадеялся, что жена таких слов в жизни не слышала.
