— Тюлени, — Ира морщится, как будто собирается заплакать. Кутается в серую шаль, кусает губы. Смотрит на нас так, как будто это мы подплыли ночью к танкеру и продырявили обшивку.
— Все там будем, — говорю я и заказываю ирландский кофе.
— Скучно, — Дима откидывается на спинку стула и пялится в потолок. — На работу устроиться, что ли?
Валера встает и аплодирует:
— Где же небо, падающее на землю? Ты, часом, время года не перепутал?
— Ничего я не перепутал, — голос у Димки сухой и бесцветный, как зимняя трава под снегом. — Кто же знал, что мы такие быстрые. За лето все успели. А сейчас, как раз, когда нужно веселье…
Он, не прощаясь, отодвигает стул, встает и молча идет к выходу.
Ира провожает его сухими глазами.
— Давай тоже пойдем? — она тянет Валерку за рукав. — Мне здесь холодно.
Он протягивает ей ключи:
— Подожди меня в машине, хорошо? Минуту.
Ира неуклюже выбирается из-за стола. Я только сейчас замечаю, что она беременна.
Подождав, когда она скроется за дверями, Валера наклоняется ко мне и шепчет:
— Ну, и что мне с ней делать?
— В смысле?
— Без смысла. Понимаешь, она чем дальше, тем больше с ума сходит. На полном серьезе строит планы. Выбирает страну для свадебного путешествия следующей весной — весной, черт побери! Рассуждает об обоях для детской и о цвете коляски.
Я молча кручу пальцем у виска.
— Вот и я о том же! Он же даже родиться не успеет…
— Он?
— Или она, я не знаю. И узнавать не хочу. Чтобы не привязываться. Меня все это давит, понимаешь? Ужасно давит. Как будто между плитами. С одной стороны — мы же с вами все решили, приняли, успокоились… А с другой стороны — это какое-то неожиданное невозможное будущее, ребенок. И Ирка, предательница, кто ж мог знать, что ей гормоны настолько в голову ударят?!
Что я могу сказать. Я молча пожимаю ему руку, понимающе молчу. Он встает и медленно, нехотя идет к выходу.
В следующую субботу Дима мне не звонит. Впервые с мая. Я жду до семи вечера, потом сам набираю его. «Абонент недоступен».
Делать все равно нечего, поэтому я обуваюсь, натягиваю пальто и, натянув на глаза уже зимнюю шапку, отправляюсь к нему домой. Там застаю плачущую мать и, судя по количеству полицейских, все местное отделение.
Передозировка героином, если оценивать по состоянию тела — мертв уже несколько дней. По полу вокруг тела равномерно рассыпан белый порошок.
* * *
Следующий этап изготовления шоколада — растирание перемолотой крошки между жерновами и превращение ее в густую, вязкую массу, на основе которой и изготавливается какао-порошок путем гидравлического прессования шоколадной массы, удаляющего из нее избыток жира. В шоколаде-сырце его содержится 54 %, а в какао-порошке 10 % и менее.
