Дискуссии получили новый импульс после того, как в ноябре 1968 года президентские выборы в США выиграл Ричард Никсон. Так называемая доктрина Никсона характеризовалась необходимостью сблизить американские возможности с некоторыми реальностями международной жизни. Сопоставление американской позиции в отношении Ближнего Востока с ситуацией в этом регионе породило две противоположные точки зрения, о которых писал в то время X. Сондерс. Одни, отмечал он, считают, что сила позиций США в районе зависит от их способности поддержать дружественные режимы, «не дать им упасть» и с этой целью их подпирать. Другие — что нужно поддерживать «силы обновления», искать с ними контакты, иными словами, делать ставку и на националистические режимы. Одни считают, что первоочередной задачей является установление «стратегического консенсуса» с дружественными США государствами на Ближнем Востоке и приоритетное значение имеет подготовка района для «противоборства» с СССР — через это, дескать, можно приблизить решение ближневосточного конфликта. Другие — что нужно попытаться урегулировать этот конфликт и через это сохранить и усилить американские позиции. Одни считают, что США должны безоговорочно поддерживать Израиль, а любые попытки давления на него с целью компромисса с палестинцами могут ослабить Израиль как форпост американского влияния, да и собственно американские позиции. Другие — что лишь через решение палестинской проблемы можно ослабить антиамериканские силы и обезопасить поставки нефти из района. Одни считают, что нельзя поддаваться «шантажу со стороны нефтедобывающих стран», «как это сделала Западная Европа», а следует продолжать жесткий в отношении этих стран курс. Другие — что «свободный мир» полностью зависим от поставок ближневосточной нефти и нужно исходить из этого, принимая «компромиссные решения»[21].
Хал Сондерс, безусловно, принадлежал к «другим». С ним я сблизился в то время, когда мы оба участвовали в Дартмутских встречах[22] — он с американской стороны, а я — с советской возглавляли группу по ближневосточным проблемам. Эта группа очень активно действовала, когда у СССР и США еще были ограничены контакты по официальной линии. Хал тогда был бывшим заместителем Государственного секретаря США, а я еще не был лицом официальным, работал в Институте мировой экономики и международных отношений. Но наши «личные» позиции отнюдь не мешали пониманию, что о результатах обсуждений, о возможности сближения подходов двух сверхдержав в интересах стабилизации и установления мира на Ближнем Востоке информировались руководящие органы и СССР, и США.
