Дом | страница 17



— Да, — сказал Дюбуа, отрешенно глядя перед собой, — да, конечно. Немного помолчав, он спросил: — А что, Леруа уцелел?

— Вряд ли это можно назвать так, — ответил инспектор. — Его нашли возле обломков кареты. Хищники его не тронули, но пережитое пагубно отразилось на нем… Он сидел, совершенно седой, тупо уставясь в одну точку; в таком состоянии он пребывает и теперь. Бедняга лишился рассудка.

— Кажется, все это не очень согласуется с вашей гипотезой о мстителе,

— угрюмо заметил Дюбуа. — Не будете же вы утверждать, что это были дрессированные волки?

— Да, это звучало бы нелепо… Волки вообще не поддаются дрессировке. Хотя, с другой стороны, существуют породы собак, очень похожие на волков. Да и нападение стаи на экипаж в это время года настолько необычно… И вели они себя скорее по-собачьи: загрызли жертву, но не сожрали ее. К тому же, колесо: почему оно вдруг отвалилось? Возможно, случайность… а возможно, ось была подпилена. Осмотр не позволяет сказать однозначно.

— Значит, вы не отказываетесь от вашей идеи? — удивился Дюбуа.

— Не знаю, мосье Дюбуа; просто не знаю. Если это преступление, то дьявольски, просто невероятно хитрое и сложное; если же нет, то это невероятная цепь совпадений. Приходится выбирать между двумя невероятностями. Ну, вы готовы? Доктор ждет нас.


Когда с тяжелыми формальностями было покончено, Клавье выразил желание поговорить с Дюбуа. Тот отрешенно кивнул.

Некоторое время оба молчали.

— Она была очень дорога вам? — нарушил, наконец, тишину доктор.

— Да… наверное, да, — ответил предприниматель, — хотя раньше я никогда не думал об этом.

— Теперь вы уедете?

— Нет! — скрипнул зубами Дюбуа. — Именно теперь я ни за что не уеду! Никому на свете не удастся выгнать меня из моего дома!

— Извините меня, мосье, но это приобретает характер навязчивой идеи. Разумеется, то, что вам пришлось пережить…

— Увольте меня, доктор, от этой чепухи! Я рассуждаю так же трезво, как всегда. На моей стороне законы вероятности. Совпадения не могут продолжаться вечно — значит, мне не грозит опасность; или вы, подобно инспектору, видите во всем этом злой умысел?

— Леблан по-прежнему считает, что мы имеем дело с заурядным преступником?

— Не с заурядным; впрочем, он ни в чем не уверен. Он допускает, что в последней трагедии в роли убийц выступили собаки.

— Насколько я могу судить, это были волки.

— А почему… почему они ее не съели?

— Ну, тут возможно очень простое объяснение. У волков чувствительное обоняние; запах духов мог отбить им аппетит. Извините меня за такие подробности…