– Саша, можно я тебя поцелую? И прими мои извинения за тот испорченный вечер.
Иванов даже растерялся от такого предложения. Он не успел придумать, что ответить, как Ирина, сев к нему на колени и обвив его шею руками, впилась в губы тяжелым затяжным поцелуем. Чтобы не потерять равновесия, ему тоже пришлось обнять девушку. Во время такого неожиданного поцелуя Иванов не закрыл глаз, поэтому успел увидеть, как прежде чем выйти на балкон, Наталья бросила в сторону целующихся короткий жесткий взгляд. Он заметил, как сверкнули ее глаза.
В это время вскочивший из-за стола Ковалев корчил Иванову страшные гримасы, а тот, разводя поочередно руки, показывал, что ничего не может поделать. Наконец, Михаилу надоело смотреть на такое безобразие, и он со словами «Каждому свое» решительно оторвал Ирину от Иванова и сам стал ее целовать. Иванов попытался разыграть роль Отелло, но, убедившись, что на его пантомиму не обращают внимания, остыл и, художественно вздохнув «Ну что ж, не буду вам мешать!..», вышел на балкон.
Наталья курила. Он встал рядом. Некоторое время они молчали. Она делала глубокие затяжки, вглядываясь в темноту, думая о чем-то своем. Облокотившись на перила, склонив голову вниз и подав плечи вперед, девушка казалась отрешенной от происходящего. Свет, падавший из комнаты, освещал ее красивый профиль, и Иванов, не стесняясь, рассматривал Наталью. Казалось, она не замечает и его присутствия. Не зная, с чего начать разговор, Иванов сказал первое, что пришло в голову:
– Интересно, небо темное, а нет ни одной звездочки. Почему?
Девушка подняла голову и посмотрела на небо. Иванов попытался поймать взгляд ее красивых глаз.
– Ты не куришь? – спросила она, посмотрев на Иванова.
– Давно бросил.
– А я недавно закурила. Тебе нравятся курящие женщины? – в ее вопросе слышалось утверждение.
– Не нравились, пока не встретил тебя, – не соврал Иванов. – Ты красивая, а таким многое прощается.
– Значит, ты еще не видел красивых.
– Не спорю. Но ты – красивая.
Она сделала последнюю затяжку, глубоко выдохнула, затем одним движением указательного пальца далеко отшвырнула окурок, который маленькой красной ракетой ушел в темноту ночи, и посмотрела на Иванова с каким-то грустным лукавством:
– А я не женщина, я – прапорщик.
– Пойдем-ка, покажу тебе что-то удивительное, – шагнув в комнату, позвал Иванов.
– Интересно, чем это меня можно удивить? – произнесла Наталья и мимо целующихся у стола Михаила с Ириной прошла за Ивановым в коридор.
