Он рухнул набок, а я отчаянно вцепился в заслонку обеими руками.
Мои ноги болтались в воздухе. Руки уже привычно отозвались невыносимой болью. Вцепившиеся в заслонку пальцы судорожно подрагивали.
Отчаяние придало мне сил, я подтянулся и — ДА! ДА!
Мои ноги попали в щель. Я выпустил из рук заслонку и вывалился наружу.
— У-у-у-уф-ф-ф! — Я пребольно отшиб задницу о коврик для ног. Посидел, ожидая, когда боль утихнет. Потом вытянул руки и ноги, дабы убедиться, что ничего себе не сломал.
Окинул взором передний двор. Увидел лишь оттенки черного и серого. Не сразу я понял, что солнце уже садится за кроны деревьев. День подходил к концу, уступая место вечерним сумеркам.
— Эй! — Я вскинул руку, когда мимо моей головы с жужжанием пронеслись две мошки. Размером они были с летучих мышей!
На другой стороне улицы я разглядел дом Авы. Обычно я добегал до него меньше чем за минуту.
Теперь же казалось, будто до ее дома целая миля, а то и две. А ее идущая под откос лужайка напоминала горный склон.
Меня посетила забавная мысль. Может быть, вместе с Кеном-Рок-н-Ролльщиком моя кузина Минди потеряла и кукольный мотоцикл. Он бы вмиг домчал меня до дома Авы.
Идея, конечно, была дурацкая. Я ни за что не стал бы возвращаться в дом и, рискуя жизнью, искать мотоцикл.
Однако ехать — всяко лучше, чем пехом.
Я повернулся и потихоньку спустился с крыльца — по ступеньке за раз, точно так же, как спускался по лестнице.
Кратчайший путь пролегал через середину лужайки. Но трава там была высока — как раз мне по пояс. А когда я вошел в нее, некоторые особенно высокие стебли пришлось раздвигать плечом.
Трава гнулась легко. Но ее острые края больно резали мне лицо и руки, когда я продирался к дороге.
Идти приходилось медленно. В воздухе постепенно разливалась вечерняя прохлада. Небо темнело, наливаясь багрянцем.
Я преодолел примерно треть пути, когда моя нога обо что-то запнулась. Я споткнулся. Полетел вперед. Дрыгнул ногами.
И ухнул в кромешную тьму. Яма. Скрытая в траве.
Глубокая, зараза.
— Эй! — Я удачно приземлился на обе ноги. Взмахнул руками и коснулся холодной, сырой земляной стены.
Я задрал голову. Яма была глубокая. Но я вполне смогу выбраться из нее по земляной стене.
Что-то ткнуло меня в спину.
У меня вырвался испуганный возглас. Я повернулся. Темнота — хоть глаз выколи, ничего не разглядеть.
Что-то ткнуло меня в грудь.
Я выставил перед собою руки для защиты. И коснулся чего-то липкого и влажного.
Чего-то теплого.
