Вернувшись, он посмотрел на меня, на выражение моего лица и сказал:
— С ним все в порядке. Сломаны рука и нога. Но он поправится.
Я разрыдалась, а отец посадил меня к себе на колени, вытер слезы и даже попытался развеселить.
— Что ж, Дина, вот тебе и новый поворот старого сюжета. Обезьяна свалилась на крокодила, нанесла упреждающий удар, переломала ему кости и напугала, даже прежде чем бедняга успел задуматься о возможности сожрать ее сердце.
Но я разревелась еще громче. Папа же продолжал хохотать, пока я тоже не улыбнулась, поняв, что с мальчиком действительно все хорошо. Когда же слезы и смех стихли, я призналась:
— Я думала, он умер.
— Он тоже так думал, когда пришел в себя. Думал, что ты разбилась насмерть. И очень обрадовался, узнав, что переломал кости не напрасно.
Наши семьи были знакомы и прежде, но впервые общались так тесно. Когда я была маленькой, телефон был один на весь квартал, у наших соседей. И все, кому надо было позвонить, обращались к ним. Хозяйка дома, конечно, не была в восторге, и хотя все пытались заплатить за пользование телефоном, но миссис Юсуф — так звали мать мальчика — вечно ворчала и жаловалась. Если человек говорил по телефону, она стояла почти вплотную, так что слышала каждое слово, и нимало не смущалась этим. Все вздохнули с облегчением, когда и у других жителей квартала, менее злобных и более воспитанных, установили телефоны, но нашей семьи среди счастливчиков не оказалось.
Наши отношения с семейством Юсуф нельзя было назвать дружескими, хотя мы давным-давно пользовались телефоном других соседей, и тот факт, что отец пошел к ним с извинениями, значил совсем немало. Понимаешь, за несколько лет до этого в нашу дверь постучалась юная девушка, лет пятнадцати или шестнадцати, дочь прачки миссис Юсуф, и спросила, не возьмет ли моя мама ее в домработницы. В то время наша семья переживала период относительного благополучия в череде подъемов и спадов, порожденных деловыми авантюрами моего отца. И мама решила, что пора нанять вторую служанку, в подмогу старой Мэйси, которой все труднее было справляться со стиркой. Девушка прекрасно работала. Пока не наступил десятый день Мухаррама. Ты опять киваешь — Садиг рассказал тебе, что такое Мухаррам? И про суннитов и шиитов? Должна сказать, я очень удивлена. Впрочем, после стольких новостей моя способность удивляться несколько притупилась.
Итак, с наступлением Мухаррама девушка неожиданно попросила расчет. Мама, захваченная врасплох, принялась расспрашивать, в чем дело, не обидели ли мы ее. Девушка сказала, что все хорошо, но она должна, дескать, вернуться в свою деревню по неотложному делу. Каким-то образом мама выяснила, что миссис Юсуф рассказала девушке, что мы шииты.
