Дожидаясь свистка чайника, я начала разбирать почту, заботливо сложенную соседкой; милая женщина в мое отсутствие заодно поливала цветы — буйно разросшуюся зелень. Колин — просто сокровище, секретарша на пенсии, проработавшая всю жизнь на разных конгрессменов на Холме, она бдительно хранила мои интересы, проводя в моей квартире, пожалуй, больше времени, чем я сама.
Чайник вскипел. Я бросила чайный пакетик в кружку и, прихватив батончик, вернулась в гостиную. Включила телевизор. Выругалась. Белая рябь на экране. Должно быть, не оплачен счет за кабельное телевидение. И ведь уже не в первый раз — вечно забываю подписаться на автоматическую онлайн-оплату.
Устало запрокинув голову на спинку дивана, попыталась припомнить, что у меня имеется из фильмов. В сумке болтается телевизионная драма на урду, прихваченная в аэропорту Карачи. Но это работа — чтобы поддерживать язык в рабочем состоянии, во избежание неожиданностей в ходе операций. Отличный урду, без всяких субтитров. Многочасовая драма, сложные диалоги — тяжело в учении, легко в бою. Раньше мне очень нравилась экранизация «Источника» Айн Рэнд. Можно, конечно, поставить диск с телешоу на арабском, но и на это нет настроения.
На часах 4.45 утра, значит, на Западном побережье 1.45. Дэн давно спит. В прошлый раз, когда я позвонила среди ночи, он просто взбесился. В самом начале наших отношений он был влюблен в сам звук моего голоса, готов был просыпаться в любое время, лишь бы слышать его и разговаривать. После колледжа я переехала в Вашингтон, а он вернулся в Калифорнию, в Лос-Анджелес, и наша связь — приятная, целомудренная и христианская, практически без чувственной составляющей — оставляла все меньше шансов поближе узнать друг друга. В прошлом году он попытался было углубить отношения, даже заговаривал о браке.
Дэн требовал взаимных обязательств, но моя работа не позволяла строить какие-либо планы. Непонятно, как я вообще так долго продержалась. Уф, хорошо, что все закончилось. Я откусила от батончика, хлебнула чаю, а мысли по-прежнему блуждали вокруг событий минувшей операции.
Когда разведывательная служба «Артемида», частная оборонная структура, на которую я работала, пригласила меня по рекомендации профессора Кроули, я думала, что вместе со славными парнями буду ловить террористов, убивающих мирных американцев. Буду помогать в расследованиях и допросах, и плохие парни никогда больше не нападут на нас. Я не знала тогда того, что знаю сейчас: граница между добром и злом слишком размыта. Гораздо более отчетлива иная граница — между
