— Ну, я просто говорю, что можно было бы позвонить… это такой шок для всех нас. Как ты думаешь, она здесь надолго?
Чуть слышный шепот в ответ.
— Ты считаешь, что не должен интересоваться ее планами?
Еще несколько едва различимых слов папы — он определенно более краток, чем Конни.
— Да, разумеется, я понимаю, но мне необходимо знать, как долго.
— А ее мать? Она в курсе? Или девочка просто сбежала из дома?
— Может, все-таки спросить? Сколько ей лет, Тодд?
— Не знаешь? Ты не знаешь, сколько лет твоей дочери?
Теперь Конни уже не шептала. Я решила, что расслышала и не расслышала вполне достаточно.
Кори все так же сидел на диване. Мишель бросила свою Барби и вновь уставилась на меня. Вскоре Конни позвала нас в кухню ужинать — все такая же радостно-возбужденная. Не задала мне ни одного вопроса из тех, что ее волновали. Но щебетала с сияющими глазами и сладким голоском — настолько сиропным, что тот вполне мог вызвать диабет у лабораторной крысы, — расспрашивала о «моей поездке», как долго идет автобус и все такое. Мишель не сводила с меня глаз, так что кусок в горле застревал. Кори швырял в себя еду, как в топку, ни на кого не глядя. Примерно так же, как мой отец.
После ужина я предложила помыть посуду.
— Нет-нет, — заохала Конни, — лучше ступай отдохни. Ты, наверное, устала с дороги.
И улыбнулась, приоткрывая даже десны. Интересно, как выглядит ее искренняя улыбка, когда глаза тоже улыбаются? Даже любопытно.
Кори воткнулся в телевизор, но подскочил сразу, как только Конни распорядилась:
— Марш делать уроки, Кори. Мишель, оставь в покое Барби и закончи свои упражнения. А я погуляю с Диной.
Мишель медленно, спиной вперед, вышла из гостиной. Я, устроившись на диване, принялась ждать отца. Наверное, Конни специально ушла, чтобы дать нам время побыть наедине. Позже я поняла, как ошибалась. Она просто каждый вечер ходила гулять с дамой из дома напротив.
Вошел папа, вытирая руки кухонным полотенцем. Я выключила телевизор. Наступила тишина. Интересно, у Кори нет проблем со слухом? Раздался звонок в дверь, отец пару раз открыл рот, но, так и не выдавив ни звука, пошел в прихожую. Вернулся он с каким-то дядькой, у того на поясе болтался пояс с отвертками, в руках — ящик с инструментами.
— Я так тебе благодарен, Тодд, правда. Я… у меня тут некоторое время не было работы.
— Брось, Джейк. Я знаю, каково это. Давай покажу, что надо сделать.
Они прошли в кухню, оттуда доносились обрывки разговора — про скрипучие двери и петли. Потом перешли в коридор — там нужно было добавить выключателей. В ванной течет кран. В спальне комод покосился. В каждом помещении отец находил работу для Джейка. Кори с Мишель затихли, телевизор молчал, я в малейших подробностях слушала задания. Целых сорок пять минут отец занимался хозяйственными делами. Они обсуждали цвет краски. Белый навахо. Или нет — лучше что-нибудь желтоватое. А лучше спросить Конни. Я видела в открытую дверь, как Джейк в коридоре кивал, делая пометки в маленьком дешевом блокнотике. Потом заложил карандаш за ухо в ожидании дальнейших распоряжений. Отец проводил Джейка, вернулся в гостиную. Судя по озадаченному выражению лица, он напрочь забыл обо мне.
