— Ты вырастешь, — пообещала Беатрис, а Эрнст сказал:
— Гадов везде хватает.
— А мой самый лучший друг — Аншель. Он жил в квартире под нами. По нему я больше всего скучаю. У него сейчас моя собака, Д’Артаньян, потому что в приют с собаками не пускают. Когда мама умерла, я жил у Аншеля, но его мама не захотела, чтобы я там оставался.
— Почему? — спросил Эрнст.
Пьеро хотел было пересказать подслушанный им кухонный разговор мадам Бронштейн и ее подруги, но передумал. Он не мог забыть, как разозлилась мама Аншеля, увидев на нем ермолку сына, и как она не хотела брать его в храм.
— Мы с Аншелем почти всегда были вместе, — сказал он, словно бы не услышав вопрос Эрнста. — Ну, то есть, если только он не писал свои рассказы.
— Рассказы? — удивился Эрнст.
— Он хочет стать писателем, когда вырастет.
Беатрис еле заметно улыбнулась.
— И ты тоже? — спросила она.
— Нет, — ответил Пьеро. — Я несколько раз пробовал, но у меня получалась белиберда. Но зато я много выдумывал и рассказывал всякое смешное про школу, а Аншель потом уходил на часок и возвращался уже с рассказом. И он всегда говорил: хоть это я написал, но это все равно твоя история.
Беатрис задумчиво побарабанила пальцами по кожаному сиденью.
— Аншель… — проговорила она. — Конечно! Это же его мама написала мне и сообщила, где тебя искать. Напомни, Пьеро, как фамилия твоего друга?
— Бронштейн.
— Аншель Бронштейн. Ясно.
И снова Пьеро заметил, как взгляды Эрнста и тети мимолетно пересеклись в зеркале, но на этот раз шофер, посерьезнев, коротко мотнул головой.
— Мне здесь будет скучно, — с убитым видом констатировал Пьеро.
— Здесь и кроме школы всегда есть чем заняться, — успокоила Беатрис. — Уверена, что и тебе найдется работа.
— Работа? — удивился Пьеро.
— Да, именно. Все в доме на горе должны работать. Даже ты. Работа делает человека свободным — так говорит наш хозяин.
— Я вроде и так свободен, — сказал Пьеро.
— Мне тоже так казалось, — отозвался Эрнст. — Но, выходит, мы с тобой оба ошибались.
— Перестань, Эрнст, — оборвала Беатрис.
— А какую работу? — спросил Пьеро.
— Пока не знаю, — ответила она. — У хозяина наверняка есть планы на этот счет. А если нет, мы с Гертой что-нибудь придумаем. Или будешь помогать Эмме на кухне. Ой, да не переживай ты, Пьеро! В наши дни все немцы, и старые, и молодые, обязаны что-то делать на благо Родины.
— Но я не немец, — возразил Пьеро. — Я француз.
Беатрис быстро повернулась к нему, и улыбка сошла с ее лица.
