Для меня основой в развитии чувства вкуса к музыке, живописи, архитектуре и популярной культуре в целом стали сеансы любопытства, которые я устраивал. Они помогли мне сформировать некий разумный фильтр для оценки того, что я встречаю на своем пути, будь то предложения фильмов, разговоры о физике элементарных частиц или электронной танцевальной музыке. Не думаю, что я делаю это более качественно, чем другие, ведь это все же мой вкус. Но такой подход однозначно более разумен, такой отбор более подготовлен. Я всегда беседую с людьми, имеющими глубокий опыт и хорошо развитый вкус, и говорю о том, что для меня важно. И это любопытство дает мне уверенность в собственных суждениях.
Важно сделать одну оговорку относительно того, как любопытство помогает воспитывать хороший вкус. Не всегда чувство вкуса к музыке или еде возникает в результате собственного интереса и усилий. Если вы выросли в семье, где очень любят оперу, или держат целые собрания классической музыки, современного искусства или поэзии, или увлекаются высокой кулинарией, то, будучи взрослым человеком, вы будете отлично в этом разбираться. Погружение, особенно в детстве, – отличный способ воспитания вкуса. Возможно, это самый лучший вариант, но есть он далеко не у каждого. Кроме того, это ведь вовсе не наш собственный выбор.
Любопытство прививает нам навыки свободного поиска и исследований. И это – характерная черта моих сеансов любопытства.
Любопытство учит нас сосредоточиваться на ответе. Это присуще следователю полиции, занимающемуся расследованием убийства, или врачу, которому нужно понять, какое заболевание вызывает такой странный набор противоречивых симптомов.
Любопытство также несет с собой умение ладить с людьми и более грамотно управлять и работать с ними в профессиональной среде. Это относится к моей практике задавать вопросы на работе.
Когда я говорю с Анной Калп или другими руководителями съемок, это не вполне свободная беседа о состоянии дел в проектах, которые находятся в работе, однако я и не добиваюсь каких-то определенных ответов с упорством следователя. Такого рода разговоры представляют собой «контрольное» любопытство, с готовностью услышать, что происходит в целом, но при этом имеют конкретную цель.
Я думаю, воспитание чувства вкуса к чему бы то ни было, или в более широком смысле, суждения, подпадает в эту третью категорию любопытства. Это тоже интерес, но интерес с определенной целью. Я спрашиваю о ходе работы над нашими фильмами не из праздного любопытства – я вношу свой вклад в продвижение проектов, чтобы фильмы состоялись, были сделаны качественно, в срок и в рамках бюджета. Я конечно, полагаюсь на суждение и самостоятельность моей коллеги, но я понимаю, что задаю вопросы я для того, чтобы контролировать ее работу и сам фильм.
