– Я ничего против Тарусы не имею, – сказал, успокоившись, князь Андрей. – Этот удел давно отошел от Чернигова и Брянска, сразу после смерти князя Романа…
– Не надо нас пугать этим Брянском! – возмутился князь Федор Смоленский. – Мой племянник Александр – жалкий беглец! Я прогнал его из Смоленска, а если будет нужно – прогоню также из Брянска! Мое войско сильное и многочисленное…Да мой тесть, царь Ногай всегда готов мне помочь! Я вот занял стольный город Чернигов, но пока не получил грамоту на великое черниговское княжение! Но я владею Смоленском, другим великокняжеским «столом«…Достаточно того, что я совершенно развалил зловредную черниговскую землю! Брянский князь потерял целых три удела! Теперь он не великий князь, а удельный. А будет нужно, так пойдет под мое правление, если я так захочу!
– А почему бы не захотеть?! – вскричал князь Михаил Тверской. – Тебе все мало, князь Федор! Однако для нас, своих родственников, у тебя нет землицы! Какая жадность!
– Да еще безжалостно сжег наш город Переяславль! – сказал со злобой в голосе сидевший напротив князя Федора переяславльский боярин. – За что такая немилость, пресветлый князь? Разве тебе не жаль несчастных и невинных горожан, погибших при пожаре и разорении?
– Зачем ты говоришь о невинных жертвах? – рассердился князь Федор. – Разве ты не знаешь, что я сжег этот город не из обиды на городскую чернь, а по вине наших безжалостных князей? Разве не они отняли у меня Переяславль? И передали его ныне покойному князю Дмитрию? Зачем же я сражался и ездил с подарками в Орду, если не заслужил никакой награды?
– Как тебе не стыдно такое говорить? – сказал, краснея лицом, молодой тверской князь. – Ты получил от татар Чернигов, Смоленск и Ярославль, но не по заслугам! Все хвалишься своим Ногаем! А я такого царя не знаю! В Орде только один царь – славный государь Тохтэ! Вот езжай к нему и проси милости!
– Это правда! – сказал татарский мурза, подняв вверх большой палец руки. – У нас только один царь – Тохтэ! Другого нет! А Ногай – лишь только известный государев полководец!
– Какая наглость с твоей стороны, князь Федор! – громко молвил Даниил Московский. – Тебе мало тех земель, так ты еще и чужие разоряешь! Чего ж тебе не поддерживать моего старшего брата, если оба нахватались, до жира, богатых земель! А еще ругаете брянского князя! Чем был плох тот великий князь Роман Михалыч? Вы завидовали ему при жизни, а теперь и после его смерти завидуете посмертной славе великого воина! Вы часто говорите, что князь Роман был-де в дружбе с татарами большей, чем со своими князьями! Однако же великий князь Роман не приводил татар на русские земли! (Мурза Неврюй, выслушав переводчика, нахмурился.) И он только раз водил свои полки на православного князя – на этого жадного Федора Ростиславича – но наказал его своими силами, не призывая татар! А вы совсем не жалеете даже собственных земель и готовы их безжалостно разорять при мелочных обидах! Стыд вам и позор, бессовестные!
