Все ограничилось только взаимной перестрелкой, в которой особенно отличились лучники братьев Милорадовичей, уложившие не только несколько десятков вражеских всадников, но даже Ногаева воеводу!
Опасаясь поражения при переправе и не имея достаточного запаса фуража, Тохтэ принял решение отвести войска на летовку к Дону.
Здесь и остановились сарайские войска, высылая разведчиков и выжидая.
По последним сведениям старый темник Ногай, узнав об уходе Тохтэ, тоже вернулся в свои степи на старую кочевку. Однако его сыновья не собирались покидать захваченных земель.
– Может, покарать тех бестолковых сыновей Ногая? – думал, сжимая руками голову, хан Тохтэ. – Они не устоят против моих воинов без помощи своего батюшки. Но где же теперь Ногай?
– Что посоветуешь, мой верный Угэчи? – открыл он глаза, обращаясь к своему советнику. – Есть ли смысл стоять здесь, как неприкаянные?
– Я вчера говорил с коназом Вэсилэ, – кивнул головой Угэчи. – И он советовал именно сейчас напасть на Ногая! У тебя сильное войско, готовое к сражению!
– Позови-ка сюда коназа Вэсилэ, – кивнул головой ордынский хан. – Пусть выскажет свои соображения.
– Слушаюсь, государь, – ответил Угэчи и быстро вышел из юрты, чтобы передать ханский приказ слугам. Когда он вернулся, Тохтэ беседовал с его сыном Субуди.
– Твой сын очень смышленый, – весело сказал ордынский хан. – Почему он не бывает в моем дворце?
– Он занят делами в твоей писчей юрте, государь, – кивнул головой Угэчи. – Работает над бумагами и грамотами…Зачем тебя беспокоить без надобности? А вот сегодня нужно было подписать у тебя грамоты, поэтому он тут и объявился…
– Не так просто подписывать эти грамоты, – поморщился хан Тохтэ. – Благо, что покойный имам научил меня чужеземному письму…А твой сын целые грамоты пишет! А не хочет ли он стать главой писчей юрты?
– Он-то хочет, государь, но…
– Какое еще «но», Угэчи? – усмехнулся Тохтэ. – Неужели есть кто-либо лучше твоего сына?
– Нет, государь, – покачал головой Угэчи, – все осталось так, как было еще во времена моего батюшки! Наши люди предпочитают скорее быть воинами, чем писцами!
– А как было при твоем славном батюшке Болху? – вопросил ордынский хан.
– А так, государь, – ответил Угэчи. – Мой батюшка был тайным советником у великого хана, а я при нем – главой писчей юрты. Так и работали!
– Тогда было легче или тяжелей? – сдвинул брови Тохтэ.
– Куда там, государь, – поднял руки Угэчи. – Нынче намного тяжелей: одних только грамот мы пишем за год больше десятка! А раньше было две или три…
