Несколько минут я ходил по ковровой дорожке, разостланной в коридоре, потом вышел на больничный двор.
Вечер был прохладный, но не дождливый. Я сидел на скамейке среди клумб. На других скамейках сидели больные: кто играл в шахматы, а кто просто дышал свежим воздухом.
В городском саду, зазывая, гнусавила радиола. Сквозь редкий переплет больничной ограды были хорошо видны гуляющие по улице пары. Типичный провинциальный пейзаж. Как здесь может существовать талант? Уверен, что Золотов живет на чемоданах. Его место в столице, в клинике. В однообразной веренице людей, тянущейся в парк, я вдруг заметил клетчатый светло-серый костюм. Только один человек в мире мог его носить, в нем было так много бумаги, что складка на брюках не держалась больше двух часов. Рядом с уникальным костюмом шагало голубое платье с белым воротничком. Итак, Игорь и Валя тоже плетутся в парк. Что ж, пусть погуляют. Им только здесь и гулять. Им здесь как раз. Хороша была бы эта парочка на улице Горького.
И все-таки я завидовал Игорю: он гуляет, а я дежурю. Идиотский график. Почему Чуднов именно меня поставил дежурить в субботу? Ничего. Завтра и на моей улице будет праздник. Если Вера не подведет.
Когда б не дежурство, субботу можно было бы назвать великолепной. События дня пронеслись передо мной. Утренняя конференция, где нас, студентов, подняли на щит. Первая самостоятельная работа в поликлинике. Встреча с Верочкой. Наконец, операция Дубовскому — вершина всей нашей практики. С сегодняшнего дня турнирную таблицу веду я. Люблю шахматы. А прелесть данной партии в том, что за меня играют две королевы: Вера и хирургия.
Вера… Что она сейчас делает? Вспомнила ли хоть раз обо мне? Впрочем, это не столь важно. Вовсе не обязательно, чтобы любили двое. Была бы только моей.
Вера и хирургия. Вот все, что надо мне от жизни. Хирургия, хирургия! Самая результативная, самая эффектная из всех специальностей. Разве Золотов не первый человек в больнице? Но сколько надо знать, чтобы стать Золотовым, сколько надо учиться! На это уйдут годы, десятилетия. Впрочем, всегда есть исключения из правил. Путь Золотова, вероятно, можно пройти в сжатый срок.
Что Золотов! До него как до солнца. Захаров, кажется, умеет больше меня, этот лапоть из глухой деревни. Лапоть, но палец в рот не клади: откусит! Сделать аппендицит для него, наверное, вовсе пустяк. Где он научился делать трахеотомию? Не было случая поговорить об этом. Почти каждую ночь он в больнице. Если там что-нибудь случается, за нами в общежитие прибегает няня. Так приказал Чуднов. Но в больницу с нею уходит лишь он один. Иногда с Кашей. И никогда — со мной.
